– А новый твой хозяин не холит?

– Гиви-то? – усмехнулась Лиза. – Нет. У нас с ним четкий контракт…

– Нет, я про Козыря.

– Тоже Бог миловал.

– Смотри. Если узнаю что – башку ему сверну!

– Ему не до того. Он, говорят, свою Тамарочку любит. Видел, какая она красавица?

– Дело вкуса. А как она рулит без мужа? Не лохушка?

– Да она и не рулит особенно. Всем этот Панин заправляет, Геночка.

– Что за панибратство? Или он лелеет?

– Ну хватит, а? Просто несолидный он какой-то даже для старшего пита, а тут – за управляющего остался. Тоже не рулевой. Самотеком все идет без Петра Ильича. Ладно, давай о тебе. Значит, ты мечтаешь о своем казино, как отец Федор – о свечном заводике?

– Да. Для меня это будет единственная любимая работа. Я ведь не на земле хочу организовать казино, а на круизном корабле. Знаешь, какие там бабки плывут и какая скука? Уж я бы там все по-своему организовал…

– Ну я понимаю, столы картежные там можно поставить, да и стоят, наверно, уже. А как ты себе мыслишь рулетку во время качки?

– Во-первых, на всех лайнерах успокоители стоят – иначе на них бы никто не плавал. А во-вторых, можно сделать плавающий стол, ну, гироскопы там всякие. Я уж с одним механиком обсуждал это дело.

– Представляю, как будут работать твои механизмы…

– А что? И никто не подкопается! Ну качнет куда надо, раз, другой… Зато это будет первая рулетка на круизе! Да там такие бабки потекут! А я уж, так и быть, еще и свою старую профессию вспомню – буду еще и шеф-поваром в маленьком ресторанчике при казино. Ну, пойдешь ко мне в старшие пит-боссихи? Мир посмотришь, поживешь среди красивых людей…

– Размечтался. Нет уж, я, в отличие от тебя, хочу стоять твердо на земле, а не на волнах качаться или… в облаках витать. Где ты собираешься деньги-то взять на все это?

– А там и не такие большие деньги нужны для начала. Пары сотен за глаза хватит. Столы закупить да помещение оформить. У меня друг капитанит на «Степане Бандере» – это бывший «Богдан Хмельницкий», последний из купленных в Германии еще Союзом, так он и возьмет на борт, и еще дополнительно вложится – дело-то выгодное. И «крыш» в море никаких нет – ни с кем делиться не нужно. И никакие налоговые не наедут. Шоколад, короче!

– А две сотни у тебя есть? – с сомнением спросила Лиза.

– Ну я могу забрать пай из пивного дела – это штук сто будет.

– А остальные?

– Заработать нужно…

– Как?

– «Как», «как»! Выиграть!

– Понятно. Берешь меня в долю, значит, если я тебе банк «солью».

– Ну и что? Сейчас самое время, пока Козыря нет. Гена этот с Тамарой и оглянуться не успеют, как мы раскокаем «Золотое яичко» и слиняем по-тихому. А там ищи нас в открытом море.

– Мягко стелешь, Олежек, но, чтоб снять на колесе сто тысяч «зеленых», нужно тридцать простых шансов выиграть при наших ставках по сотне. Это что же, я должна тебе тридцать раз подряд накатить? Да меня Федька-контролер за один такой промах отдыхать отправляет. А за три подряд и уволить могут. Или ты предполагаешь в течение тридцати дней играть со мной в кошки-мышки? Тоже всем все станет ясно уже на третий день. Нет, дорогой, это не способ обогащения.

– Слушай, ну неужели ты все время без проигрыша кидаешь? Я же наблюдал – и у тебя выигрывают.

– Правильно, выигрывают понемногу. Это я их на живца ловлю. А иногда позволяю себе расслабиться, катаю как бог на душу положит. Кайф ловлю: и с судьбой играю, и не на Козыря этого работаю.

– Не любишь его?

– А за что? Он же паучина! Они с Машковым – два сапога пара, хоть и разного размера. И как с ним Тамарка его живет? Нормальная вроде баба…

– Как живет? А вот так, так и еще так, – сложил Майдан из своих кистей несколько замысловатых комбинаций, весьма похоже воспроизводя пару сплетенных тел.

– Прекрати! – в шутку рассердилась Лиза. – Не то я брошу руль и трахну тебя! Ты меня заводишь.

– Тогда заворачивай в лес, – подхватил игру Олег.

– Нет уж, ты меня сначала накорми как следует. А там мотельчика нет рядом с твоим «Эльбрусом»?

– Мотельчика нет, а вот отдельный кабинетик я тебе гарантирую…

Пресытившись острыми блюдами и еще более острыми ласками за легкой занавеской отдельного кабинета в ресторане, через которую долетали обрывки слов обедающих и звяканье посуды, они вернулись к прерванному разговору.

– Ты права, Белка, при ваших ставках в один удар много не снимешь, а тягомотину разводить некогда. Нужно объявить эксклюзивную игру со ставками по… тысяче баксов.

– То есть как это? Выходит, значит, Олег Олегович в белом фраке и объявляет: «А теперь мы желаем поставить тысячу баксов на такую-то цифру и выиграть!» Вот смеху-то будет. Не выйдет у тебя ничего, милый.

– Не выйдет? Ну, ты меня завела! Я докажу тебе, что выйдет. Главное – ты сработай. Это может получиться неожиданно: как увидишь, что я подошел и начал ставить у тебя, значит, будь готова. А если все получится, поедешь со мной в Одессу? Решишься?

– С тобой и с деньгами – хоть на край света! – ернически закатила глаза и раскинула руки, как крылья, Лиза.

– Ну гляди, слово не воробей, – абсолютно серьезно, даже жестко, ответил Майдан.

Около полуночи, оставшись один в номере «Минска», Олег позвонил Дрону, своему карточному наставнику, партнеру и совладельцу пивного бизнеса.

– Андрей Федорович? Здорово, дорогой. Не разбудил?

– Здравствуй, не сплю еще. И сколько нужно?

– Ты че? – притворился непонимающим Майдан. – Чего – сколько?

– Ой, не надо нам системы Станиславского. Ведь бабки нужны? Проигрался опять? Говорил же тебе: завязывай с рулеткой – против случая не играют.

– Да не в проигрыше я! Но встретиться нужно завтра с утра.

– Что ж, подъезжай в офис к десяти…

«Ишь, какой важный стал: подъезжай в офис!» – зло подумал Олег. Когда-то их офисом был тамбур да сортир вокзальный – там все важные вопросы решались, да и дележка в них же шла после разувалова очередного «башмака» – даже в кабак не решались в ближайшие дни сходить, чтоб не попасться вместе на глаза ментам. Ведь по легенде все они были случайными попутчиками. А теперь у всех членов «бригады» небось по офису. У кого – в Одессе, у кого – в Израиле, у кого – на Охотном Ряду, а у кого и в матушке сырой земле. У всех, кроме него, Майдана, последнего романтика из профессиональных катал – это же надо было заболеть рулеткой! Что после нее? Только «русская рулетка», когда вставляют в шестизарядный револьвер один патрон, прокручивают барабан, и наобум щелкают курком, приставив дуло к виску. Лучше не думать об этом…