Не могу сказать, что совесть меня не мучила. В том-то идело, что мучила и даже ого-го как. Валяюсь на пляже, пью шампанское,занимаюсь… в общем, отлично провожу время, а Женька между тем волнуется,рассчитывает на нас и, возможно, даже рискует жизнью. Я несколько раз пыталасьсерьезно поговорить с Романом, но, видно, место для разговора выбираланеудачное. На пляже серьезные темы поднимать глупо, в ресторане неудобно, а вномере… Короче, я стыдилась, мысленно ругала себя на чем свет стоит и каждыйдень собиралась начать новую жизнь, то есть взяться за дело, ради которого мысюда и прилетели.

На пятый день вновь позвонила Женька, и хотя Роман Андреевичотправил меня на очередное опасное задание и с подругой лично я неразговаривала, но все равно раскаяние мое вышло из берегов, так что я даже немноговсплакнула и пожаловалась возлюбенному:

— Рома, так больше продолжаться не может. Надо что-тоделать.

— А что ты хочешь? — оживился он, пристраиваясьрядом.

— Прекрати, пожалуйста, — обиделась я, решив, чтоон издевается, и заплакала по-настоящему. — Неужели ты не понимаешь…

— Я все понимаю, — заверил он, преданно глядя мнев глаза. — Скажи, что ты хочешь? Луну с неба не обещаю, хлопотно, а всеостальное за милую душу. Хочешь в магазин? Купим тебе еще купальник, можносразу три, или платье, то, синенькое.

— Ты издеваешься, — теперь уже совершенноуверилась я. — Чем мы тут занимаемся?

— Ну… — закатил он глазки.

— А между прочим, у меня есть свои понятия опорядочности…

— Я на тебе женюсь, — торопливо заверил он, а яогрела его подушкой.

— Идиот, я имею в виду Женьку.

— На ней не женюсь. Во-первых, она не в моем вкусе,во-вторых, я однолюб, а в-третьих, принципиальный противник многоженства, такведь никакого наследства не хватит.

— Мне что, надо огреть тебя стулом, чтобы ты пересталвалять дурака?

— Не надо стулом, — очень натурально испугался он,а я напустила в глаза тумана и твердо заявила:

— Ты меня не любишь…

— Люблю.

— Если б любил, придумал бы, как выполнить задание. Немогу я, в самом деле, приставать к людям, тыча им фотографию этой самой Нины.

— Да, это работа для профессионала, — согласилсямой возлюбленный. — На наше счастье, у меня есть один такой на примете, икак раз в городе Сочи.

— Ты меня разыгрываешь? — заподозрила я неладное.Роман Андреевич поклялся, но я все равно не поверила. А оказалось, зря.

Весь вечер я ныла и каялась, болея душой за наше задание,любимый меня утешал, а на следующий день, лишь только мы вернулись с пляжа,зазвонил телефон. Решив, что это Женька, я спряталась в ванной и подслушивалаоттуда. Через несколько секунд стало ясно, что это не подружка, я покинулаубежище, на всякий случай приложилась ухом к трубке, но голос был мужской именя не взволновал.

— Кто это? — спросила я, когда разговор потелефону закончился.

— Сейчас увидишь, — пообещал Роман Андреевич.Минут через двадцать в дверь постучали. Я открыла и растерянно замерла: напороге стоял молодой мужчина, в шортах и футболке, но что-то в нем совершенноопределенно указывало на принадлежность к правоохранительным органам.

— Вы Анфиса? — сияя от счастья, спросил он, якивнула и почему-то испугалась. Больших грехов за мной не водится, но стоитувидеть в своем жилище милиционера, оторопь берет. — А я Леонид, —обрадовался он, сграбастал мою руку и тряхнул так, что едва не выдернул ее изплеча.

Тут появился Роман Андреевич, мужчины обнялись,расцеловались, раз двадцать похлопали друг друга по спине, сопровождая хлопкимеждометиями. Все это, надо полагать, означало радостную встречу после долгойразлуки. Я прониклась, глупо улыбалась и ждала, когда они закончат.

— Значит, это она? — перестав обниматься сРомашкой, повернулся ко мне Леонид, продолжая прямо-таки сиять.

— Точно, — с готовностью кивнул мой возлюбленный.

— Ну поздравляю. — Гость вновь сграбастал мою рукуи попытался ее оторвать, я сказала:

— Спасибо, — хотя и не имела представления, чегоэто его так разбирает.

— Рад за тебя, — сказал гость Роману Андреевичу,подмигнул и заявил: — Красивая…

— Спасибо, — вновь открыла я рот, сообразив, чтоон сделал мне комплимент.

Еще минут десять потолкавшись возле дверей, мы наконецпрошли и сели, я в кресло, а мужчины на диване. Леонид, поглядывая весело то наменя, то на Романа, сказал:

— Очень рад, — и вдруг погрустнел. Янасторожилась, а мой возлюбленный, махнув рукой, заявил:

— Говори при ней.

Гость извлек из кармана фотографию, и я с удивлениемобнаружила, что на ней запечатлена пропавшая без вести Нина Глаголева.

— Вот, возвращаю. Горничная, администратор и дваофицианта опознали ее как Козыреву Стеллу Сергеевну. Т-е-перь по поводу еегибели. Тут все сложнее. Утонула она буквально на глазах сотни людей. Наубийство не похоже. Человек, который делал вскрытие… В общем, я головойручаюсь: в заключении чистая правда. Вчера я к нему заглянул и напомнил про этугражданочку. Он утверждает, что она утонула и никто ей в этом не помогал. Нисиняков, ни малейшей царапины, никаких следов борьбы. Небольшое содержаниеалкоголя в крови, и только-то. Девчонка заплыла за буйки, видно, не рассчиталасвои силы, стала кричать, ее услышали, бросились на помощь, но к тому моменту,когда вытащили из воды, было уже поздно. Сам Козырев в это время наливалсяпивом в баре. Алиби железное, вряд ли вы сумеете прижать этого парня. Никто изперсонала гостиницы в суде давать показания не станет, если мы, конечно, неубедим их, что это абсолютно безопасно, а мы не убедим. Так что, боюсь, помог ятебе немногим…

— Напротив, ты здорово помог, — заверил РоманАндреевич, и они вновь принялись хлопать друг друга по спинам, а потомудалились в бар.