— Может, Олдоса назначить? — предлагает Леа. — Он умный и работы не боится. Думаю, справится.

Мы с Данте переглядываемся. Месяц назад хохотал бы как сумасшедший. Но сейчас вынужден признать — идея не кажется такой уж дикой. Как ни печально, Олдос — единственный более-менее приемлемый кандидат.

— А что, это мысль, — соглашается Данте. — Успеешь его обучить?

— Без проблем, — отвечает Леа. — Олдос на лету все схватывает.

Невольно улыбаюсь. Леа уже и так полностью преобразила жизнь Олдоса. Одна карьера осталась нетронутой. Непорядок.

— Договорились, — кивает Данте. — Если, конечно, он сам не будет против. Впрочем, какая разница? Все равно это ненадолго.

— А Синтия точно в ванной поскользнулась? — уточняю я. — Ты уверен, что это несчастный случай? Уолтер ведь, кажется, до сих пор у них в подвале живет? У парня сильнейшая игорная зависимость и ни единого источника дохода. Где он был, когда Синтия упала? У нее же нет диабета, или я ошибаюсь? Может, удастся доказать, что Уолтер и Мод заранее связались с адвокатом?

— Сюжет перспективный, но заезженный, придумай что-нибудь пооригинальнее, — отмахивается Данте. — Подозревать можно кого угодно и в чем угодно, но, как бы то ни было, через месяц магазин, вполне вероятно, закроется, и нужно быть к этому готовыми.

— Как предлагаешь готовиться? — спрашиваю я. — Ну, сообщим персоналу, а дальше что?

— Придется возвращать весь ассортимент издательствам, — отвечает Данте. — На все, что не примут, понижаем цены до предела, пока не продадим.

— Нет, нет, нет! — перебиваю я. — Не дождутся. Мод и Уолтеру на всех плевать — на нас, на родителей своих, которые, между прочим, законные владельцы. С какой радости мы будем об их удобстве заботиться? Может, еще стены по их вкусу перекрасим, мебель поменяем, а потом будем суетиться вокруг с чайными подносами?

Данте не понимает, к чему это я.

— А?..

— Извини, это камешек в мой огород, — отвечает Леа. — Люблю смотреть «Переезд» — после тяжелого дня так расслабляет… А он смотрит матчи «Барселоны». В общем, у каждого свои извращения. Мы квиты.

— Я думал, тебе нравятся матчи «Барселоны», — вклиниваюсь я.

— Нравятся, — кивает Леа. — Только не в таких количествах. А еще, когда они забивают гол, сразу орать начинаешь. Слышал бы себя со стороны. Ты ведь обычно тихий.

— А сама как расходишься, когда свой «Переезд» смотришь! — напоминаю я.

— У некоторых запросы просто непомерные! — возмущается Леа. — Так и хочется спросить: ребята, вы кем себя возомнили? Живете вдвоем, а требуете площадь не меньше пяти тысяч квадратных футов, да еще в Розделе! Спрашивается, зачем? Мало того, подавай им столешницы из натурального гранита, четыре ванные, бытовую технику из нержавеющей стали и полы с подогревом! А харя не треснет? Как же они меня бесят…

— Согласен, — кивает Данте.

— Дико извиняюсь, — встреваю я. — Не хотели впутывать тебя в семейную ссору. Так о чем я? Ах да — если ушлые детишки надумали продавать магазин, ни к чему облегчать им работу. Давайте объявим девяностопроцентную скидку на весь товар! Или еще лучше, бесплатно раздадим! Пусть потом убытки восполняют.

— Не буду врать, что идея мне не нравится, — отвечает Данте. — Но учти. Во-первых, есть вероятность, что магазин не закроется, так что погоди раздавать товар. Во-вторых, Мод — юристка-бультерьер, так по судам затаскает, до старости не разгребем. В-третьих, многие наши книги выпускают маленькие издательства. «Умекс» их просто пошлет, и денег бедняги так и не увидят. Судиться они себе позволить не могут, да и бесполезно идти против «Умекса». В общем, лес рубят, щепки летят. Ни к чему, чтобы и они тоже страдали.

— Добрый ты человек, Данте, — отвечаю я. — И рассуждаешь правильно. От таких правильных речей на луну выть хочется. Вот по этой самой причине в нашем новом деле ты участвовать не будешь.

Данте улыбается.

— Смотри не раскрывай все козыри раньше времени, Сантино.

Леа хмурится.

— Это откуда? Из «Крестного отца»? От кого шифруетесь, от меня?

Достаю запасные ключи из ящика и поднимаю над головой.

— Пойду отдам Швингхаммеру. Надежные люди нам нужны. Надежные и ответственные. Такие, которых не заносит. Что бы ни говорил этот управляющий книжным магазином, мы не убийцы.

— Я верю в Америку, — подхватывает Данте. — За Америкой будущее. А значит, вести дела в своем магазине буду по-американски.

Оба разражаемся смехом. Сначала смеемся тихо и сдержанно, потом начинаем хохотать так, что перехватывает дыхание, а из глаз слезы льются. Давненько так не смеялись. Когда только устроился на работу, мы с Данте часто тут сидели, разговаривали про фильмы, про книги… Не скажу, чтобы блистали остроумием, но всегда знали, как рассмешить друг друга. Но в последнее время то ли дел стало слишком много, то ли голова другим занята. Приятно возродить старые добрые времена, пусть и совсем ненадолго.

Леа закатывает глаза.

— Потрясающе. Нет, вы только посмотрите. Всю жизнь стараюсь, но видно, так никогда и не пойму мужчин.

— Я тоже, — подхватывает немного успокоившийся Данте. — А казалось бы, чего проще, я же сам мужчина…

Тут раздается стук в дверь, и в кабинет просовывается голова Мирослава.

— Что у вас тут? Шуму на весь магазин. Будто за курами бегаете.

Тут Леа наконец не выдерживает. Может, принцип работы мужского мозга она так и не поймет, но пусть утешается тем, что ход мысли Мирослава постичь никому не под силу, включая его самого. Начинаем хохотать втроем и, как ни стараемся, не можем остановиться.

На экстренном собрании присутствуют все, кроме Себастьяна. Ему надо в лабораторию, сдавать анализ мочи. Требуются доказательства, что он не употребляет ни алкоголя, ни других каких запрещенных субстанций. Таковы условия освобождения под залог. У них там график гибкостью не отличается.

— Да вы что! — пугается Себастьян, когда докладываю ему последние известия. — Если магазин закроется, с утра до вечера дома сидеть придется! Ходить можно будет только на анализы! Я же погибаю без общения! Особенно с милыми дамами. Было бы жестоко лишать их общества во всех отношениях совершенного мужчины, верно? А по ночам удирать трудно, мама постоянно меняет код на сигнализации, да еще и без предупреждения.

— Охотно верю.

Интересно, прослушиваются ли у них телефоны? Мысль, конечно, нелепая, но с тех пор как в Торонто прошел саммит Большой двадцатки, у нас тут прямо Восточный Берлин. Раньше, чтобы тебя задержали, надо было весь город разнести, а теперь всех подряд забирают.

— Может, оклемается старушка? Как думаешь? Залечит травму и снова вернется в игру?

— Честно? Понятия не имею, — отвечаю я. — Данте сегодня вечером едет в больницу навестить мать, заодно и Синтию проведает. Будем надеяться, что-нибудь новое узнает.