Я проклял свой дурацкий язык.

— Да нет же, я пошутил. За что тебя сажать? Ты же ни в чем не виновата, тебя подставили, и следствие обязательно во всем разберется.

— Может быть, пришла пора рассказать все милиции? — несмело спросила художница.

— Нет, — заявил я твердо. — Теперь нам обязательно нужно самим довести дело до конца: узнать, кто убил Чака, украл деньги — и собрать на преступника улики. Если же мы сейчас привлечем милицию, «аргонавты», — я усмехнулся слетевшему с языка словечку, — подадутся в бега, и Элке придется одной отдуваться перед ментами. А доказывать свою невиновность без убийцы и улик будет непросто.

После этого моего заявления настроение у девушек пропало. Разговор стал протекать вяло, мы то и дело подавляли зевки. Несколько раз я ловил на себе изучающие взгляды Наташи. Я был сыт и слегка пьян, а в этом состоянии, как известно, мужчин особенно тянет к женщинам, а потому я в своих заигрываниях пошел дальше. Я словно невзначай прижал под столом свое бедро к бедру Артамоновой. Девушка, вздрогнув, отстранилась. Минуту спустя я вновь прижал свою ногу к ноге художницы, и она вновь отодвинулась. Это то, что я откалывал под столом, над столом же делал вид, будто внимательно слушаю то, что говорила Элка. В очередной раз, поддакнув Ягодкиной, я возобновил атаки на нижнюю часть тела Наташи, на сей раз в открытую потерся о ее лодыжку своей, однако девушка посмотрела на меня так сердито, что у меня тотчас же пропала охота с ней заигрывать. Не хочешь, ну и черт с тобой! Я намеренно заскучал, а затем сладко зевнул.

— Спать хочешь? — посочувствовала Элка.

Вместо ответа я сонно кивнул.

— Можешь ложиться там же, где спал позавчера, — ляпнула художница. — Я постельное белье еще не снимала.

Ягодкина встрепенулась.

— Так ты уже ночевал здесь? — спросила она так, словно ей довелось узнать неслыханную новость.

Я сделал вид, будто ужасно смущен.

— Пришлось. В тот день, когда тебя похитили, твоя подруга оставила меня на даче и чуть ли не силком уложила в свою постель.

— Быстро же вы снюхались, — не то с осудительной, не то с одобрительной интонацией изрекла Ягодкина. — В первый же день знакомства.

Артамонова вместе со стулом отодвинулась от стола и метнула на Элку свирепый взгляд.

— Это совсем не то, что ты думаешь!

— Ну ладно уж, — Ягодкина обиженно поджала губы. — Чего от меня скрывать-то? Будто я не вижу, как вы под столом друг другу ноги чешете.

Артамонова резко встала.

— Не говори глупостей! — Старательно избегая моего взгляда, добавила: — Ладно, давайте ложиться спать.

— Ну давайте, — недоуменно произнесла Элка. — Странная ты какая-то сегодня. Влюбилась, что ли?..

Художница не удостоила подругу ответом. Мы с Ягодкиной тоже поднялись из-за стола. Я, посмеиваясь, пошел к раковине умываться, а девушки, пошептавшись, вышли на улицу и отправились в дальний конец двора, где находилась кабинка туалета. Пару минут я плескался под умывальником, потом неторопливо вытерся полотенцем и стал подниматься на второй этаж. Меня так разморило, что я с трудом передвигал ноги. Когда я добрался до середины лестницы, на улице раздались негромкий хлопок и слабый женский вскрик. Я не сразу понял, что произошло. «Наверное, кто-нибудь из девушек уронил что-то во дворе, — подумал я вяло и поставил ногу на следующую ступеньку. — А впрочем, что можно уронить в пустынном, поросшем бурьяном огороде? — пришла в голову следующая мысль. И тут же, сообразив, замер. — Черт возьми, это же выстрел! Стреляли из пистолета с глушителем!» Сонливость как рукой сняло. В два прыжка я соскочил с лестницы и ломанулся к черному входу. Распахнув дверь, выскочил на улицу.

Горевший под навесом фонарь тускло освещал крыльцо и часть ступенек, образуя на них ломаный полукруг. Дальше была темень. Дождь уже перестал, однако в небе по-прежнему висели черные тучи, грозя обрушить на непросохшую, кое-где поблескивающую лужами землю новую порцию влаги. Но как бы ни было темно, мне удалось разглядеть в трех шагах от крыльца распростертое на земле тело.

— Игорь! Игорь! — тихонько позвала Наташа. — Свет! Выруби свет! Выключатель у входа справа!

Совет был дельный. Я стоял под фонарем и был отличной мишенью. Я сделал шаг назад, нащупал выключатель и надавил на него. Крыльцо мгновенно погрузилось во мрак.

— Ты цела, Наташа? — спросил я негромко.

— Да вроде бы, — так же тихо откликнулась художница.

Я спустился по ступенькам и направился к распростертому на земле телу.

— Что с Элкой?

— Не знаю, — девушка пошевелилась и стала подниматься.

Я бросился к ней, помог встать.

— Элка! — крикнул я, оглядываясь. — Элка! Ты где?!

— Да здесь я! — ворчливо ответил из темноты Элкин голос.

— С тобой все в порядке? — обращаясь к едва различимому во мраке силуэту, спросил я.

— В порядке! — буркнула девушка. — Только вот перепачкалась вся.

— Кто стрелял? — задал я глупый вопрос.

— А я откуда знаю? — возмутилась Элка. — Что он, перед тем как выстрелить, фамилию, что ли, выкрикнул? — Девушка стала приближаться.

Я был возбужден и рвался в бой.

— Ну хоть откуда стреляли, вы можете мне сказать? — рассердился я.

— Я не видела, стреляли мне в спину, — ответила Ягодкина.

— Я видела, — прерывающимся от волнения голосом заявила Наташа. — Стреляли из-за угла дачи. Потом человек убежал, — и девушка махнула рукой на проход между двумя коттеджами.

Я не мог устоять на месте. Мне необходимо было действовать.

— Схожу посмотрю. — Я рванулся было в ту сторону, куда указывала Артамонова, однако она мертвой хваткой вцепилась в мою руку.

— Ты с ума сошел, не ходи! — воскликнула она умоляющим голосом. — Он может находиться за любым кустом. Тебя же запросто могут убить.

— Правда, Игорь, — принялась увещевать меня и Ягодкина. — Жить надоело?

— Хорошо, пойдемте в дом, там разберемся.

Гуськом наша троица поднялась по ступенькам и вошла в коридор. Здесь при свете я как следует рассмотрел подруг. На Наташе от испуга не было лица. Она была бледная, вздрагивала и озиралась от каждого шороха. Элка, наоборот, казалась угрюмо-спокойной, словно испытывала от произошедшего мрачное удовлетворение. Обе были с ног до головы перепачканы грязью.

Пока девушки грели воду, а потом ополаскивались в кладовке, ибо ванной комнаты не было в коттедже, я хозяйничал в кухне. Сполоснул посуду, вскипятил и заварил чай, затем плотно задернул на окне шторы и снова сервировал стол. Наконец, умытые и переодетые, в кухне появились девушки. Мы снова уселись за стол, выпили для снятия стресса по рюмке водки, и Элка начала свой рассказ.