— А что именно — секрет?

Макобер замялся. Обижать любопытную старушенцию не хотелось, однако она какая-никакая, а чародейка. И что нужно одному чародею, то и другому сгодится. Если, конечно, это не конный портрет его племянницы от первого брака.

— Пока секрет, — нехотя ответил за него гном.

— Вы нам не доверяете? — За спиной Мист бесшумно вырос Хагни.

— А вы — нам? — холодно взглянула на него Бэх, вставая рядом с гномом и Макобером.

— Я чего-то не понимаю, господа? — Голос Хельга был подчеркнуто спокоен. — Мессир Моргиль, вам кажется, что этот свиток достаточно важен, чтобы нарушить данное герцогу слово?

— Ну, я-то, предположим, никому слова не давала, — чуть слышно пробормотала чародейка.

— Именно это нас и смущает. — Глаза Бэх превратились в пару голубых льдинок.

— Не вы ли, мессир айн Лейн, должны были обеспечить талиссе беспрепятственный проход до Майонты? — процедил Хагни. — А теперь, когда нас забросило невесть куда, сами же мешаете мне разобраться, что происходит. Забавно, вы не находите?

— Не нахожу. — Хельг развернулся, чтобы видеть руки жреца.

— Господа! — повысила голос Бэх. — Я, признаться, тоже чего-то не понимаю. Либо вы идете с нами, либо мы идем дальше без вас: это наш поход, наши дела и… — она позволила себе улыбнуться, — наши убийцы.

Ее улыбка сделала больше, чем слова: Моргиль явно расслабился, Мист усмехнулась.

— А теперь послушайте, что я вам скажу, — взглянул Мэтт исподлобья. — Я, конечно, понимаю: кровь молодая…

— …Не боюсь этого слова, лишняя, — тут же вставил Макобер, но гном не дал себя сбить:

— Но если вы сейчас, прямо здесь, на наших глазах, не пожмете друг другу руки и не дадите столь высоко ценимое обоими слово…

Хагни растерянно оглянулся на Мист, точно ища у нее поддержки. Чародейка едва заметно кивнула.

— Я согласен, — прервал он гнома. — Господин айн Лейн, вы не против?

— Не против, — коротко ответил Хельг.

Обменявшись заверениями в том, что оба будут держать себя в руках, и пожав друг другу эти самые руки, они одновременно поклонились гному.

Тот довольно потеребил бороду:

— Госпожа Мист?

— А что, есть варианты? — Старушка опустила глаза и принялась корябать по земле клюкой. — Я так, просто спросила. Обидно: гуляем вроде как вместе, а у вас тайна на тайне.

— Вот и договорились. Так что там, почтеннейшая, с этой Нетертой?

— Вы действительно хотите до нее добраться? — обеспокоенно спросил Хагни.

— Еще минуту назад мы были бы счастливы дотащиться хотя бы до Майонты, — вздохнул эльф. — Но теперь я не сомневаюсь, что наш неугомонный не успокоится, покуда не столкнет нас лбами со всей этой тучей магов.

— Да нет там никакой тучи магов, — приободрила его Мист. — В Нетерте давно никто не живет.

— Точно?

— Вы так меня спрашиваете, словно я только вчера оттуда, — улыбнулась старушка.

— Тогда я предлагаю сначала добраться до Майонты, — решительно заявила Бэх, — а там посмотрим. Письмо Абу Дамлаха весьма туманно, но легкой прогулки оно нам точно не обещает. Разберемся со Снисходительными — порасспрашиваем майонтцев.

— Но пока нет майонтцев, может, вы нас просветите? — попросил Торрер чародейку. — А Бэх не слушайте: она тоже сказки любит, только признаться стесняется.

— Как прикажете просвещать? — Деловитость жрицы вызвала у чародейки легкое раздражение. — В поэтическом ключе? Али сойдут и сухие факты?

— В поэтическом оно, конечно, приятнее будет, — поощряюще улыбнулся Торрер.

— Зато если с сухими фактами у нас еще есть шанс разобраться, то со всеми этими вашими тонкими материями, — Мэтт сурово посмотрел на эльфа, — запутаемся окончательно. И бесповоротно.

— Давайте нечто среднее, — предложил мессариец. — Сухо, но с огоньком.

Чародейка сделала было попытку почесать правой рукой в затылке, но вовремя обнаружила, что держит в ней клюку.

— Попробуем. В общем, примерно так: жили некогда два брата…

— У самого синего моря? — невинно уточнил Макобер.

— Почему у моря? — удивилась Мист.

— Так, не обращайте внимания, народные мессарийские сказки.

— Мессарийские — потом, — отрезал гном.

— И почему никто нас, мессарийцев, не любит? — вздохнул Макобер. — Так что там с морями?

— С морями, к сожалению, ничего. А вот братья были в своем роде личностями известными. Особенно среди чародеев. Более того, некоторые из нас полагают, что именно они принесли на Двэлл магию. И совсем уж немногие уверены, что произошло это в те времена, когда никаких богов и в помине не было.

Мист понизила голос и украдкой взглянула на Бэх, однако девушка оставалась невозмутима. Вместо нее вмешался Хельг:

— То есть маги считают, что все это возникло само по себе? Жизнь и смерть, воровство и войны…

— Ну, за всех магов не скажу, но лично мне близки истории о демиургах.

— Которые создали наш мир, а потом пришли в ужас от своего творения и поспешили бросить его на произвол судьбы? — ухмыльнулся Моргиль. — Вот это уж точно детские сказки. Конечно, для меня не секрет, что кое-кто до сих пор верит, что именно Меркар сотворила людей, а Крондорн — гномов…

— Кое-кто? — взревел гном. — Скажи лучше, что есть олухи, которые…

— Вы не будете столь любезны вернуться к вашему рассказу? — пресекла его порыв Бэх. — Считайте, что сотворение мира мы уже обсудили.

Старушка понимающе кивнула:

— Да, простите. Словом, оба брата были волшебниками, и волшебниками выдающимися, не чета нынешним. Вот только ни дружбы, ни любви между ними не существовало и в помине, а все потому, что Кхарад оказался удачливее и талантливее Зеантиса, и тот вдохновенно портил ему жизнь: то одну пакость устроит, то другую. А однажды даже задумал лишить брата Силы.

— Кажется, я об этом уже слышала, — задумчиво заметила Бэх. — И надо сказать, что-то в вашей легенде меня слегка смущает.

— Что ж, легенды магов и жрецов далеко не всегда совпадают, — не стала спорить Мист. — Кхараду, конечно, эти пакости хорошего настроения не прибавляли. Постаравшись, он мог бы навсегда отбить у Зеантиса охоту выкидывать такие фортели, но вместо этого в один прекрасный день просто исчез из отчего дома и отправился в такие дальние края, что Зеантис наконец перестал рассматривать его как соперника и оставил в покое. Майонта была тогда крошечной крепостицей на окраине герцогства Этренского, за которой простирались девственные леса. Там-то Кхарад со своими учениками и основал маленькое поселение, назвав его Нетертой.

— Странное название, вы не находите? — прикинул Торрер.