Монахиня на кровати походила на живой труп.

Альваро дрожал, и не только от холода.

Голос за его спиной принадлежал не Аните.

– Пелайо Абенгосар оказался самым любопытным из пяти хранителей. Он искал правду. И потому усомнился.

Голос.

– Ты ждешь, когда сестра Леонор облечет в слова видение о первом из Пяти Откровений, Альваро? Ты начинаешь сомневаться?

Сидя за столиком в таверне «Козырная карта», комиссар Арресьядо смотрел в окно на Севильский собор. Величавое здание тянуло свои шпили к небу, не обращая внимания на дождь. Собор был словно город в городе. Зловещий черный город, хранивший память обо всех грехах и бедах прошлого.

Комиссар знал, что инспектор Бенарке ждет его в депо на вокзале Санта-Хуста, и уже начинал немного волноваться из-за того, что она не отвечает на звонки, но то, что происходило у него на глазах, интересовало Арресьядо куда больше.

У притвора Ящерицы, неподалеку от Апельсинового двора, церковные служки под присмотром Амадора Акаля выгружали из небольшого фургона герметично запечатанные коробки.

Отдав грузчикам последние распоряжения, слепой кликнул своего поводыря и направился в сторону таверны.

Никто из посетителей даже не взглянул на старика с пачкой лотерейных билетов, приколотых к старому свитеру, пробиравшегося между колоннами, украшенными объявлениями о корриде. Его здесь все знали.

– А вы, как я погляжу, трудитесь на две ставки, – заметил комиссар, махнув рукой в сторону грузовика. – Подвизаетесь в церковном совете?

– Это церковный совет у меня подвизается. – Арресьядо давно оставил попытки понять, когда слепой говорит серьезно, а когда мрачно шутит. – У вас, как я понимаю, есть новости?

– Очень хорошие. Об анонимках.

К столу бесцеремонно подкатил субъект в щегольском костюме.

– Какой номер выиграл, дедуля?

– Отвали, – грубо откликнулся Амадор.

– То есть как «отвали»? Ты обязан информировать клиентов.

Поводырь, все это время перебиравший салфетки на столе, в один миг оказался подле типа в голубом костюме и пообещал, оскалив желтые зубы:

– Я отрежу тебе яйца и скормлю их тебе же на завтрак.

Мальчишка уступал противнику в росте и весе, но ни у кого не было сомнений, чья возьмет. Щеголь понуро удалился к барной стойке, а вскоре и вовсе ретировался.

– Что вы разузнали об анонимках?

– Все, – с довольным видом сообщил полицейский. – А вы неплохо натренировали парнишку.

– Давай о главном, – нетерпеливо отрезал слепой.

Одно дело, когда у тебя на глазах унижают незнакомца, и совсем другое, когда хамят непосредственно тебе. Арресьядо крепко задумался, стоит ли игра того, чтобы указать зарвавшемуся бродяге его место. И все же решил не рисковать.

– Ребята из Ватикана были правы. Эта задачка для тех, кто разбирается в здешних делах. Я, по-моему, уже говорил, что наши эксперты мне кое-чем обязаны. С буковками они управились быстро. Это не стандартный шрифт, не газетный. Все оказалось очень просто. В Аргуэльесе один парень явился в типографию, чтобы заказать каталог комиксов. Напечатанный особым шрифтом, который он сам придумал и нарисовал у себя на компьютере. Ему, разумеется, отказали. В типографии этого типа запомнили очень хорошо, потому что он закатил жуткий скандал и кричал, что слово клиента закон. Чтобы он отвязался, ему напечатали каталог на лазерном принтере.

– У тебя есть его координаты?

– В типографии осталась копия счета для магазина комиксов под названием «Дельта-99», расположенного на улице Калатравы в доме без номера. Владелец некий Пасиано Гомес. – Полицейский сделал паузу, предлагая собеседнику оценить его усилия, и, не дождавшись похвалы, продолжал: – Похоже, этот недоносок напечатал каталог, не нужный ровным счетом никому, кроме него самого, сделал чертову погибель копий и теперь вырезает из них буквы.

– Предположим.

– О любителе комиксов мы больше ничего не знаем. Хотите, я наведаюсь в лавку и проверю что к чему?

Слепой с трудом поднялся на ноги. Его невидящий взгляд был устремлен на темную громаду собора за окном, а, быть может, и дальше, в какие-то неведомые Арресьядо области.

– Я сообщу, когда от тебя что-нибудь понадобится.

Поводырь взял хозяина под руку, и странная пара, похожая на гротескных новобрачных, направилась к двери.

Педро Арресьядо знал, что Романа ждет на вокзале с арестованными, но, вместо того чтобы идти, попросил у официанта третью стопку водки. После встреч с Амадором ему всегда требовалось выпить.

Буря раскидала лодки, будто скорлупки, одни перевернула, другие и вовсе выбросила на берег.

Альваро не отрываясь глядел на озеро, поглощенный мужественной борьбой прогулочных лодочек с жестоким ветром.

Пластиковый козырек закусочной в парке Аламильо не спасал от ледяных брызг ни его, ни подсевших к нему Эрнандес с Ривеном. Священник едва удостоил взглядом чемодан, который они принесли.

– Вы в порядке?

Они молча кивнули, хотя событий, свалившихся на них со вчерашнего дня, хватило бы на несколько лет. Ни Ривен, ни Эрнандес все не могли прийти в себя после резни на вокзале.

У каждого были свои фрагменты пазла про чистилище.

В парке не было ни души, кроме блуждающих среди деревьев теней.

Кому еще взбрело бы в голову сидеть в уличном кафе в такой денек? Девушка наведалась в киоск и вернулась с кока-колой и гамбургерами.

– Это все, что у них есть.

Впрочем, меню не имело значения. Все трое слишком давно не ели, к тому же, пережевывая гамбургеры, легче было хранить молчание, которое Альваро не решался нарушить.

– Получается, у нас два чемодана, если считать тот, что в машине, – уныло проговорил он наконец.

– А остальные? – спросила Эрнандес.

– Перед нами снова два пути, – устало объяснил священник. – Онесимо Кальво-Рубио оставил диск, в котором указал, что его чемодан спрятан в туннеле между факультетом географии, точнее, отделением теологии, и библиотекой дворца Сан-Тельмо. С другой стороны…

– Что?

– Я, кажется, напал на след Пелайо Абенгосара. Он проводит много времени на заводе, на котором прежде работал. Предприятие называется «Термиса». Оно расположено на полигоне Калонхе. Вы знаете, где это?

– Калонхе? Конечно. Это там, где Кармонское шоссе, – ответила женщина.

Старик промолчал, и Ривен решил взять инициативу в свои руки.

– Очередная развилка. Похоже, нам опять придется разделиться.