Сидя за столом в своем кабинете, под бессмысленное мелькание картинок на экране телевизора с выключенным звуком епископ твердыми, умелыми штрихами рисовал в тетради знаки, значение которых было известно ему одному.

Для Магальянеса рисунки были концептами, идеями, соединяющие их линии – способом установить гармонию.

Инквизиция давно стала для любого школьника синонимом нечеловеческой жестокости и варварства. Интересно, что сказали бы историки, если бы узнали, что эта зловещая организация давно в одиночку противостоит разрушению мира.

Магальянес отложил рисунок и тут же принялся за второй, тоже из пяти фигур, соединенных линиями.

Пять хранителей книги. Пять глав рукописи. Пять разрушенных городов. Пять Откровений.

Магальянес бросил и второй рисунок. Ненадолго отвлекся, глядя в телевизор, и возобновил игру.

На этот раз линии превратились в запутанные лабиринты без начала и конца.

Где берет начало история Рукописи Бога? Епископ вспомнил слова, которые приписывают старому папе римскому. Иоанн Двадцать Третий полагал, что манускрипт обнаружили где-то на Азорских островах. Но кто его нашел? И, главное, кто его написал? Какую цель преследовал автор? Почему его эра начнется с Откровения в Слове? Неужели это и вправду текст, написанный самим Богом? Пророк предлагал искать ответы в металлических конструкциях Вернера…

В новостях заговорили о чем-то интересном, и Магальянес протянул руку, чтобы прибавить звук, но тут дверь распахнулась.

Директор «Автопорта» Хуан Франсиско Крас вошел без стука и остановился в дверях, потрясенный собственной смелостью.

– Случилось нечто… ужасное.

Даже не взглянув на гостя, епископ понял, что так оно и есть; жестом приказав директору молчать, он сосредоточился на новости, смысл которой был ясен и без звука.

Судя по табличке в углу экрана, действие происходило в клинике Иоанна Крестителя. Камера показывала крытый бассейн. На бортике в ряд лежали маленькие пациенты клиники. Застывшие в неестественных позах. Мертвые. Женщина-врач плакала, отвечая на вопросы репортера. Чиновник из департамента здравоохранения делал какие-то заявления. Еще девять смертей в очередном религиозном учреждении.

Лишь когда прелат поднял глаза на представителя Союза в Севилье, тот решился заговорить.

– Монсеньор, я прошу простить меня за столь бесцеремонное вторжение. – Крас старался держать себя в руках, но выглядел растрепанным и потерянным. – Дело в том…

– Это случилось здесь?

– Да. В камере пыток.

– Идем.

Магальянес взял со стола мобильный телефон и в сопровождении Краса покинул кабинет.

Епископ еще не знал подробностей произошедшего, а его тренированный мозг уже делал выводы. Если владельцы Книги умудрились проникнуть в «Автопорт» и ночлежку, у Союза во всем городе оставалось лишь одно надежное убежище: Кафедральная библиотека.

В коридоре невесть откуда появился темнокожий священник, преданный телохранитель епископа.

Кабинет располагался в архиве, на самом нижнем уровне подземелья. Не дожидаясь лифта, Магальянес поднялся по лестнице на следующий уровень, к темницам и залу аутодафе.

Судя по безмолвной панике в глазах охранника, ошеломляющие вести успели распространиться среди персонала.

Сразу за темницами раскинулось дурнопахнущее мутное озеро, ядовитые испарения которого поднимались до самого сводчатого потолка. Того, кто проходил по перекинутому через озеро мосту, сопровождал неумолкающий шепот. Чудовища говорили на своем языке.

Каменные своды открывали проход к новой лестнице, ведущей в камеру пыток. На этом уровне помещались вполне современные комнаты, похожие на операционные. У дверей самой древней из них, своеобразного музея, в котором хранились устаревшие орудия дознания, к процессии присоединился врач в белом халате.

Епископ властным жестом приказал своим спутникам ждать за дверью и вошел в камеру один.

Едва Магальянес успел притворить дверь и зажечь свет, как послышалось пиликанье телефона. Отвечая на звонок, епископ оглядывался по сторонам, оценивая ущерб.

– Да.

– Ваше преосвященство?

– Слушаю.

– Добрый вечер. Говорит Наварро Наварро из архиепископской канцелярии. Извините за беспокойство, но мне стало известно нечто о брате Зеноне Ункаре, что может вас заинтересовать. Вы же сами велели немедленно сообщать, если появится новая информация.

– О чем идет речь?

– Я узнал, что у покойного в Севилье был друг. Органист на пенсии, бывший руководитель хора прихода Святого Варфоломея Артуро Антонио Брачо. Так получилось, что мы с отцом Артуро знакомы, я слышал, как он играет…

– Адрес, – оборвал Магальянес, продолжая осматриваться.

– Сьюдад-Хардин, дом тридцать четыре, второй этаж, квартира двадцать три. Это такое старое здание…

– Сообщите, если еще что-нибудь узнаете.

Сесар Магальянес медленно обходил темницу, разглядывая хорошо знакомые орудия.

Колыбель Иуды.

Тиски.

Железная дева.

Пестик.

Вилка еретика.

Плеть-девятихвостка.

Груши для рта, ануса и влагалища.

Пояс святого Эразма.

Щипцы для сосков.

Железные маски.

И наконец, козлы, древняя как мир машина, оставленная на память о былых временах, из растрескавшегося дерева, ржавого металла и истлевших веревок, однако вполне исправная, чтобы жестоко растерзать беспомощного старика.

Севильский капеллан Тайного Союза, бессильно повисший на веревках, принял пытку и смерть с тем же безразличием, с каким обрекал на пытку и смерть других.

Спокойно разглядывая труп, Сесар Магальянес отметил про себя, что в его уравнении появились новые неизвестные.

Лишь припарковавшись во втором ряду и выйдя из машины, Альваро понял, что забыл свою кепку и ноутбук в квартире на улице Вулкана. Там, куда он никогда ни за что не вернется.

В нескольких метрах от дома номер три по улице Темпрадо священник остановился, чтобы разгладить костюм, уже не столь безупречный, как несколько дней назад, и поправить мокрые волосы.

Единственное, чего желал Альваро после того, что случилось прошлой ночью, после страшной смерти Алехи – забиться в какую-нибудь нору, затаиться и обо всем забыть. Но у него еще были дела. Соседка Пелайо Абенгосара сказала, что он подвизается волонтером в монастырском госпитале. Возможно, именно там он найдет пятого хранителя и пятый чемодан. А потом и все остальные чемоданы. И перенесет их в новое укрытие. А потом сможет отдохнуть. Покончить со всем разом.