— Да вот, пришёл сюда кое-кто с той стороны и выставил претензии твоему коллеге.

— Какие ещё претензии?

Ненахову начало казаться, что Тагир ведёт себя немного наигранно.

— Думаю, тебе лучше знать. — Ненахов развёл руками. — В ваши чародейские дела ни один нормальный оборотень не полезет.

Забытый было Артём не пожелал успокаиваться и силой развернул Тагира лицом к себе. Тот аж задрожал всем телом.

— Не смей прикасаться ко мне, понял?!

— А то что, убьёшь? Ну так попробуй, — прошипел Артём. — Только сначала ответь: ты знал, что там, у Волкова, Кардинал меня подставил? Скажи, знал, что он сделал должником Таугрим?!

— Не понимаю, о чём ты говоришь, — ответил Тагир, оскалившись. — Ещё вопросы?

Врёт! У Захара пропали последние сомнения. Точно врёт! Иначе не стал бы он так злорадствовать, прямо светится весь. Может, он и не был в курсе всех планов Кардинала, но кое-какие подробности точно знал. Знал и не предупредил. Гадство какое! Разве нельзя чёртовым Сноходцам забыть свои дрязги и начать работать сообща?! В одной ведь лодке, а грызутся как псы, того и гляди, друг друга пожрут.

…Артём вопросов задавать больше не стал. Криво ухмыльнувшись он приблизился к Тагиру ещё на один короткий шаг, качнулся назад и со всего маху врезал ему лбом в переносицу. Удар был хорош. Не ожидавший атаки старший Сноходец отшатнулся, на миг потеряв связь с реальностью. Лазовский попытался его дожать, начав молотить кулаками, но это было ошибкой. Там, где следовало бить наповал, он зачем-то устроил драку. Забыл обо всём — о способностях Сноходца, о ноже, наконец, и, как школьник, полез бить Тагиру морду.

Одна беда, его противник ничего не забыл. Захар хорошо разглядел, как он левым предплечьем отвёл руку Артёма и плавным, отработанным до автоматизма движением вогнал растопыренную пятерню правой ему в живот. Причём как-то очень хитро, поворачивая кисть в момент удара.

В Лазовского словно из пушки выстрелили. Отлетев к стене, виритник со всего маху приложился о камень и рухнул на пол. Окажись на его месте обычный человек, то после такого он бы никогда не встал, но Артём уже через десяток секунд слабо зашевелился. Дёрнулся всем телом, закашлялся, и его вырвало кровью.

— Да вы с ума посходили, что ли? — попытался вмешаться Захар, но наткнувшись на тяжёлый взгляд Тагира, остановился.

— Не мешай… А ты лежи спокойно, если сдохнуть не хочешь! — уронил Тагир, наклонившись над поверженным противником. Стоило его ладоням коснуться поясницы Артёма, как того выгнуло дугой.

— С-сука! — захрипел Лазовский. — В-всё равно…

— Не в этой жизни, мальчик. Не в этой жизни, — засмеялся Тагир. От издёвки в его голосе у Захара зачесались кулаки.

Видимо почувствовав напряжение, Тагир замолчал и сосредоточился на лечении Артёма. Жаль, хватило его ненадолго.

— Ненавидишь меня? Зря. Я ведь тебе зла не желаю. Но и нянькой быть не собираюсь. У тебя своя голова на плечах имеется. Два плюс два сложить сможешь, а нет… На нет и суда нет. Дуракам здесь не место, — сказал Сноходец, наклонившись почти к самому уху Артёма. — Обиделся на Кардинала? Бывает. Но, по большому счёту, в своих бедах винить тебе некого! Тебе приказывали — ты делал. Но вот раскрыть рот и поинтересоваться, что да как, ума не хватило, да?! Так чего удивляешься, что тебя провели как последнего неудачника?!

— Хватит. С остальным сам справлюсь! — прервал его Артём и откатился в сторону. Шевеля конечностями с видимым трудом, встал на четвереньки, а затем и вовсе поднялся на ноги. Скривившись, немедленно прижал правую руку к животу. Чуть пониже солнечного сплетения у него на куртке оказался вырван внушительный клок ткани. Захар успел разглядеть на коже множество вздувшихся рубцов, образующих нечто вроде грубого наброска спирали. Вот это Тагир его приложил!

— Конечно, конечно! — Старший Сноходец поднял руки и издевательски подмигнув Захару, покинул комнату. Из коридора донёсся его приказ бойцам покинуть «эту вонючую дыру».

— Сволочь, — рубцы под пальцами Артёма бледнели на глазах. — Как приложил, а?

— Если бы ты поменьше разводил сопли, то это ты бы его сейчас лечил, а не он тебя, — ответил Ненахов. — До Башни дойти сможешь или тебе помочь? Не знаю, как ты, но у меня возникло острое желание провести остатки ночи в безопасности…

Лазовский лишь молча кивнул.

— И ещё: надеюсь, к Кардиналу ты не полезешь с кулаками предъявлять претензии? Он может сгоряча так приложить, что и тела не останется. Есть у меня такое подозрение… Так что, если есть желание пожить подольше, плюнь и забудь. Понял?

Ответ Артёма прозвучал издевательски равнодушно. Будто и не было перед тем взрыва эмоций.

— Не знаю, о каких ты, Захар, претензиях речь ведёшь. Всё нормально. Мы столкнулись с чем-то вроде помеси Прозрачников и «клякс» с Ниженки, ну и устроили им локальные Содом с Гоморрой. Ничего особенного. Правда, последующий разговор с господином комендантом Башни получился несколько чересчур бурным, но конфликт улажен. Какие могут быть претензии, Захар?!

Глаза Артёма напоминали тихие лесные омуты, столько в них было вселенского спокойствия. Но где-то в самой глубине нет-нет да и вспыхивала на миг злая ярость. Захара аж озноб пробрал. Эх, художник-художник, малевал бы ты на Земле свои картинки и горя не знал. Теперь же превращаешься в не пойми кого. И кто знает, останется ли в тебе под конец хоть что-то светлое и хорошее.

Собственное настроение иначе как отвратительным Артём бы не назвал. После драки с Таугрим он всё никак не мог прийти в себя. Предательство Кардинала ударило по нему неожиданно сильно. И ведь какая штука, Лазовский прекрасно понимал — нельзя доверять Хмурому. Он для бывшего бандита всего лишь инструмент, который берегут до поры до времени, а потом пускают в ход. И если возникает такая надобность, то попросту выбрасывают. Умом понимал, но простить не мог.

Очень хотелось плюнуть и уйти. Куда угодно, лишь бы подальше от этой циничной сволочи, да вот беда — некуда. А если и приютит кто, то ненадолго. Не мытьём, так катаньем, но Хмурый добьётся своего, подомнёт под себя всю власть в Сосновске и найдёт способ отомстить беглецу. Рисковать ради Артёма никто не станет.

Но и оставаться нельзя! Как можно доверять командиру, который уже не в первый раз так тебя подставляет?!

Потому и бесился Артём, не находя себе места и срываясь на обычных бойцах. Если бы не Захар, Лазовский обязательно натворил бы какую-нибудь глупость.

Вот и в этот раз тот пытался поддержать приятеля.

— Говорю, расслабься! Не забивай голову всякой ерундой, живи как живётся. Лишь старайся больше так не подставляться! Ты с Кардиналом на эту тему говорил?

— Нет, — отмахнулся Артём.

— А что так?

— Боюсь сорваться. Один раз подошёл к нему, а он, подлюка, на меня вытаращился и стоит, улыбается. Будто наперёд знает, что скажу.