Разложив газету на столе, мы склонились над третьей страницей. В маленькой рамке возле живой гравюры летающей телеги было помещено объявление о том, что открылось наше агентство. «Что не исправить магией, можно застраховать!» – гласило оно.

– Ну… по-моему, неплохо, – протянула я.

За нашими спинами раздалось тихое покашливание. Мы дружно повернулись. В дверях стоял невысокий благообразный господин в костюме и с газетой в руке. Той самой, с объявлением.

– Здравствуйте, – тихим, вкрадчивым голосом поздоровался он, аккуратно разглядывая скромную комнату с неприлично дорогой мебелью.

– Вы по объявлению? – Харриет даже не поверила, что мы почти окупили деньги, вбуханные в короткие строчки мелким шрифтом.

– Я к госпоже Крафт, – пояснил визитер, видимо, пытаясь выяснить, кто из нас троих самая главная ведьма. – От Харви Крейва.

– Добро пожаловать, – синхронно расплылись мы в милых улыбках. Главное, чтобы наш первый клиент не решил, что его собираются облапошить и развести еще и на страховку.

Прихватив газету, подруги немедленно отправились в соседний кабинет, отданный Эмме. Проходя мимо господина, Харриет многозначительно поправила на поясе пристегнутую магическую палочку, тонко намекнув, что в нашей конторе не одна, а целых две дипломированные колдуньи с кристально чистой, ничем не запятнанной лицензией.

– А хотите травяного чая или холодной воды? – вновь заглянула Мими.

– Благодарю, но не стоит, – отказался мужчина, устраиваясь на стуле.

– Тогда, может, страховку?

– От чего? – не понял он.

– От всего.

Я состроила страшные глаза, предлагая зубастому страховому агенту Эмме Уилсон немедленно заснуть и не пугать хорошего человека. Страховой агент ответил не менее выразительным взглядом, намекая, что горного дракона ноги и сноровка кормят.

– Что ж, я удалюсь, – пропела она, но тут же напомнила: – Если что, заходите в кабинет по соседству.

Дверь закрылась. Я торжественно уселась за стол и почувствовала себя если не секретарем Харви, то где-то очень близко.

– Знаете, госпожа Крафт, обычно мы обращаемся в агентства покрупнее, не примите на свой счет, но господин Крейв поручился, что его невеста – опытная, а главное, не болтливая колдунья, – начал визитер. – У моего хозяина исключительно деликатная проблема.

– Скажу больше, я вообще могу притвориться глухонемой и изобразить амнезию, если так хочет клиент, – уверила я. – Какого толка проблема?

– Он страдает от ночных кошмаров и постоянно слышит во сне женский голос, – тихо проговорил господин.

Вообще от ночных кошмаров отлично помогала успокоительная настойка, но такой совет мог обогатить аптекаря, а не колдунью, только-только открывшую свое агентство.

– Всего-то? – улыбнулась я. – Когда ваш подопечный готов встретиться?

Господин вытащил из внутреннего кармана пиджака личную карточку. Фамилия и инициалы, написанные на белом прямоугольнике бархатистой бумаги, не говорили мне ровным счетом ничего. Однако измученный потусторонними голосами товарищ проживал в респектабельных предместьях Гранаха, где с незапамятных времен жили старые аристократические семьи. Клочок земли там стоил как все здание королевского магического агентства, вместе взятое.

– Он ждет вас сегодня после обеда.

В середине дня я выходила из наемного экипажа перед потемневшим от времени каменным особняком с остроугольной башней, покрытой серой черепицей. Вид у аристократического гнезда, прямо сказать, был пугающий, в таких часто неожиданно пробуждались духи давно почивших родственников и изводили тех, кто изволил остаться в живых.

Подхватив длинный подол черного платья, я поднялась по широкой лестнице. Дверь открыл лакей и без вопросов пропустил меня в мрачный темный холл, завешанный такими же потемневшими от времени портретами.

Невольно я принялась осматриваться, пытаясь отыскать признаки присутствия какой-нибудь инфернальной бабушки.

– Вас ожидают, госпожа колдунья, – проговорил слуга, указывая на закрытые двустворчатые двери.

Я вошла в богато обставленную гостиную, озаренную солнечным светом. В кресле с высокой спинкой вольготно развалился Паскаль в черном шелковом халате.

Некоторое время в гробовом молчании мы разглядывали друг друга. Должна сказать, в отличие от моего побледневшего и почти смытого, его загар все еще держался! Он словно только вчера вернулся из Блэкрока.

– Почему ты мне кажешься такой знакомой? – прервал он долгое молчание.

Узнал!

– На мальчишнике встречались, – ляпнула я.

– Серьезно? – выпучился он.

А нет, не узнал… Похоже, у человека проблемы с памятью почище наших с подругами. Мы до сих пор не до конца вычислили, что, собственно, случилось в ту злосчастную ночь в Блэкроке, самым причудливым образом перевернувшую наши жизни.

– Мариса, – представилась я.

– Паскаль, – отозвался он, но не подумал встать, чтобы пожать руку за очное знакомство, так сказать. – Харви действительно решил жениться на колдунье? А где твой колпак?

– Кому нужен колпак, если у меня есть магическая палочка?

– Логично, – кивнул он, выпрямляясь в кресле, и поправил разошедшийся на груди халат, словно упоминание о грозном артефакте моментально вернуло ему чуточку манер. – Знаете, госпожа колдунья, у меня большая проблема. Харви сказал, что вы непременно сумеете ее решить.

С чопорным видом присев на диван, я стянула черные, под цвет платья, перчатки и вопросительно изогнула брови, предлагая продолжать.

– Я все-таки женился после того мальчишника.

Ну, я в курсе и даже была в самом эпицентре событий.

– Поздравляю.

– Не стоит. – Он покачал головой. – Вчера мы развелись. Понимаете, так случается, что после медового месяца начинается первая неделя семейной жизни, и она оказывается хуже, чем предполагалось до свадьбы.

– Сочувствую.

– Не стоит, ваш жених помог составить чудный брачный договор.

Может, права Эмма и мне стоит застраховаться на случай развода? Вдруг и со второй попытки у нас с Харви случится не семейная жизнь, а коллективное разочарование? Так хоть денег с королевского страхового агентства стрясу.

– Проблема в том, что теперь каждую ночь во сне я вижу бывшую супругу, – понизив голос, точно нас подслушивали слуги, пожаловался Паскаль. – Она мне снится в беспрерывном кошмаре. Все время чего-то требует, требует, а начинается все с женского голоса. Когда я засыпаю, он так сладко-сладко шепчет: «Спи! Завтра женишься, приключения закончатся, и будет сниться только супруга».

Я почувствовала, как начинаю меняться в лице. Черт возьми, боже мой! Когда мы вытаскивали из ванны тело Паскаля, в смысле, спящего Паскаля, каким-то неведомым образом мне удалось его заговорить.