– Могу ли я попросить вас об одном благодеянии?

Грейс удивилась, но тотчас ответила:

— Да. Думаю, можете. А в чем оно заключается?

— Видите вон тех двух молодых женщин, которые разговаривают с лордом Моттоном? Они близнецы.

Грейс оглянулась.

— Да, конечно. Мисс Аманда и мисс Абигайль. Я только что встретила их в холле.

— Можете вы устроить так, чтобы я ни на секунду не оставался наедине ни с одной из них?

— Зачем?

— Они хотят загнать меня в мышеловку к священнику, а я не желаю быть пойманным.

Он улыбнулся ей. Грейс раскрыла веер и начала обмахивать им покрасневшее лицо. Ее прекрасная кожа отзывалась на любую эмоцию.

Проклятие, Дэвид вдруг ощутил неодолимое желание увидеть, как она покажет себя во время страстных любовных наслаждений в постели. Не самая подходящая мысль для гостиной лорда Моттона.

— Вы мне поможете, Грейс? Защитите меня? Умоляю!

Веер задвигался быстрее. Грейс еще раз взглянула на девиц Аддисон.

— Вы говорите чепуху.

— Я говорю правду. Тягостную правду.

Она слабо улыбнулась и покачала головой.

— Это абсурд, но хорошо, я сделаю все от меня Зависящее, чтобы вы не были пойманы одной из мисс Аддисон.

— Благодарю вас, я…

— Уверена, что он здесь, Корделия. — С этими словами в комнату вошла мисс Смит вместе с пожилой седовласой женщиной, которая опиралась на трость. — Такой высокий сильный малый.

Мисс Смит обвела взглядом присутствующих и остановила его на Дэвиде — он-то и был самым высоким из всех. Глаза у мисс Смит вспыхнули, она подхватила свою спутницу под руку и повлекла за собой к нему.

Дьявол. Что-то такое было в этой старухе, которую привела с собой мисс Смит… Может, именно ее имел в виду Моттон, когда сказал, что Аддисоны не самое худшее?

Мисс Смит подошла к нему и заулыбалась:

— Леди Грейс, прошу извинить меня за вмешательство, но вот эта дама желает познакомиться с лордом Доусоном.

Страх, нет, ужас охватил Дэвида. Он взглянул на седовласую женщину. Неужели она плачет? Боже милостивый, не может быть…

— Лорд Доусон, — заговорила мисс Смит. — Рада представить вам леди Уордем. — Улыбка расплылась едва не до ушей. — Вашу бабушку.

* * *

Кейт вздохнула. Она больше не может откладывать выход в гостиную. Она полностью одета и отпустила Марию.

Надо было спуститься вместе с Грейс, когда та недавно заглянула к ней, но у нее не хватило смелости. Она даже предпочла бы сослаться на усталость и остаться в отведенной ей комнате, однако она не может спрятаться на все время домашнего праздника. Необходимо побыть на людях и, само собой, пообщаться с Алексом.

Она присмотрелась к своему отражению в высоком зеркале на подвижной подставке, особенно тщательно разглядывая фигуру в профиль и благодаря Бога за нынешнюю моду на платья с высокой талией. Ведь живот у нее уже начал округляться — или это ей кажется?

Но груди, однако, совсем иное дело: они заметно увеличились и теперь едва умещались в лифе платья. Мария уже говорила ей о том, что лиф надо расставить.

Надо захватить с собой шаль на случай сквозняка. Куда это Мария положила ее шаль, когда распаковывала вещи? Кейт открыла гардероб и один за другим начала выдвигать ящики… А, вот она где! Кейт накинула шаль и решила ринуться навстречу неизбежности. Перевела дух — и покинула свое убежище.

Кейт постояла перед закрытой дверью в гостиную. Там ли Алекс? Должно быть, там, ведь она пришла с большим запозданием.

Кейт снова перевела дух, поплотнее завернулась в шаль и кивнула лакею, который стоял и ждал, когда она даст ему знак отворить дверь. Может, ей сразу удастся найти укромный уголок.

О чем только она думает? Ей предстоит опекать Грейс. Там, в гостиной, находится лорд Доусон.

Кейт переступила порог и окинула комнату внимательным взглядом. Она тотчас увидела Алекса, словно он являл собой живой магнит. Он разговаривал, точнее слушал, стоя спиной к двери, что говорит ему одна из мисс Аддисон. Кейт направилась в противоположный конец гостиной. Да, она должна обсудить с ним… ситуацию, но не здесь, а где-нибудь в укромном уголке.

Она не обнаружила среди присутствующих лорда Доусона. Но ведь он гораздо выше всех этих мужчин за исключением Алекса и не мог затеряться в толпе. Может, вторая мисс Аддисон загнала его куда-нибудь в угол? Нет, вон она стоит и беседует с очень молодым джентльменом.

А где же Грейс?

— Вы ищете вашу племянницу, леди Оксбери?

Кейт вздрогнула, не заметив появления мисс Смит. К счастью, Тео при ней не было.

— Да. Вы знаете, где она?

Мисс Смит улыбнулась и сообщила:

— Лорд Доусон пять минут назад увел ее с собой вон в те заросли.

— Что?!

Те из гостей, что находились поблизости, прервали свои разговоры и обернулись на это чересчур громкое восклицание. Кейт попробовала улыбнуться, дабы соблюсти приличие, но сердце у нее так и запрыгало. Оно билось так сильно, что она испугалась, как бы эти удары не вытолкнули из корсажа ее набухшие груди.

Мисс Смит взяла ее под руку и сопроводила к банкетке, на которой сидела в одиночестве седая старая женщина.

— Прошу вас, успокойтесь, леди Оксбери. Я уверена, что леди Грейс находится в полной безопасности в саду вместе с лордом Доусоном. Он испытал вполне объяснимое потрясение, и боюсь, что в этом моя вина.

— Потрясение? Ваша вина?

О чем толкует эта женщина? Мисс Смит кивнула.

— Да. Мне довелось подружиться с…

Она вдруг умолкла и, сдвинув брови, посмотрела на шаль Кейт.

— Вам не жарко, леди Оксбери?

Кейт вообще все время было жарко, с тех пор как… Кейт поплотнее натянула на плечи шаль.

— Нет, мне в самый раз. В гостиной, по-моему, немного сквозит.

Мисс Смит в ответ на это вскинула бровь и слегка пожала плечами.

— Ладно, как вам угодно. Так я хотела сказать, что дружна с леди Уордем, бабушкой лорда Доусона с материнской стороны.

Кейт не удержалась и охнула. Мисс Смит говорила о матери той женщины, которую любил Станден и которую, видимо, так и не мог забыть.

Она просунула руку под шаль и положила на живот. Алекс не рассказывал ей о смерти своего брата. Обвинял ли он Стандена? Если бы лорд Уордем не пообещал выдать свою дочь за Стандена, если бы юную чету не преследовали…

Ей тогда было всего девять лет, Стандену — двадцать пять, столько же, сколько Грейс теперь. Он вернулся домой после тогдашнего сезона совершенно другим человеком. Но каковы были чувства леди Уордем? Станден потерял женщину, которую, как он думал, любил, хотя эта женщина его не любила. Леди Уордем потеряла дочь.