– Какие драгоценности на вас, гадов, перевожу, это ж с ума сойти можно…

– Меня вполне устроит ром, – произнес аналитик, не отрываясь от текста.

– Если ты, Стакан, хватанешь сейчас солдатского, толку от тебя не будет, – фыркнул Озеров. – А дело, как видишь, серьезное.

– Вижу, – согласился Валерий. – Только не до конца…

– Ты тоже так думаешь? – Озеров замер с бутылкой в руках.

– Думаю. Вы, шеф, наливайте, не стесняйтесь. Я сейчас посмотрю кадровые файлы. Кто у них там командиром, интересно?

– Тебя интересует командир крейсера? Какой-то молодой…

– Командир крейсера – обычный баран, каких миллионы. Он даже не понял, что именно увидел. И донесение, естественно, составлял не он. И, может быть, не особист. Вы что, не поняли, что перед вами далеко не вся спектрограмма?

– Господи, какой я идиот! – неожиданно хлопнул себя по лбу Барнет. – Ну конечно! Теперь до меня наконец дошло, что же именно казалось мне таким неправильным. Ко-неч-но! Поисковый конус!

– Конус? – Озеров удивленно переводил взгляд с одного на другого. – Что вы имеете в виду?

– Это жаргонное выражение, вы его просто забыли. Поисковый конус – это сектор обзора дальнего боевого сканера корабля…

– Корабли были у скопцов, – назидательно перебил его Скарбелотто. – А у наших бравых парней – звездолеты. Скажи еще «судно»!

– Так вот, – продолжал Барнет, – сектор обзора, с учетом перемещения корабля, на самом деле несколько шире, чем они нам показали в спектрограмме. То есть либо крейсер в момент съемки стоял на месте, чего быть не может в принципе, либо они не показывают нам какой-то ее кусок.

– По-моему, начало, – промычал Скарбелотто, резво выплясывая пальцами по виртуальной клавиатуре. – Та-ак, ну вот они все, как на ладони. Читайте вслух, шеф, так нам будет проще.

– Ну-ка, ну-ка… – Озеров снова уселся в свое кресло. – Ну, значит, командир легиона – Энгельберт Цухес, ох и имечко!.. пара крестов, пол-войны в тылу, ничего выдающегося. Нигде и ни в чем не замечен. Первый заместитель – Роджер Морсби, три ранения, пол-войны, опять-таки, в госпиталях… отчислен из Академии Генштаба по причине неуспеваемости… все понятно: рекомендовали дурня из уважения к его ранам, так он даже доучиться не смог. Начальник штаба – Марита Клесс. Вот это номер!

– Марита? – подскочил Барнет. – Та самая?! Йо-го-го! Я был уверен, что после двух разжалований ее-то уж точно ни один идиот в кадрах не оставит!

– Колоссальная дама! – захохотал Скарбелотто. – Кажется, ее авантюры стоили вам половины седин, а, шеф? Тогда все понятно. Точнее, пока еще ничего не понятно, но ясно, кто там командует легионом на самом деле. Можно даже не гадать – это она. Дядя Цухес только ротик открывает, а всеми делами вертит Марита. Без сомнения, клянусь своей печенкой.

– У тебя еще что-то осталось от печенки? – скептически поинтересовался Озеров. – Ох, не знаю, Стакан, не знаю… что же ты можешь предположить по этому поводу?

Аналитик глазами указал ему на раскупоренную бутылку. Не вставая из-за стола, маршал налил ему почти полкружки, и извлек из автомата очередную чашку кофе. В этот момент, как раз вовремя, появился дежурный с подносом. Скарбелотто понюхал ломтик лимона, затем аккуратно приложился к своей кружке и закатил глаза. Озеров и Барнет терпеливо ждали, пока он соберется с мыслями.

– Они смогли просчитать вероятный курс чужака, – наконец произнес он.

– Курс возвращения? – не понял Озеров.

– Да нет же, шеф! При чем тут курс возвращения? – он может сто раз свернуть куда угодно, и никто никогда не возьмется просчитывать такие вещи. Нет, они, а точнее, я думаю, сама Марита, просчитали, откуда он шел. Конечно, такие прикидки тоже совершенно умозрительны, но заметьте – в донесении отсутствует именно начальная часть спектрограммы. Я понял это по дальности, с которой они обнаружили цель. В данной спектрограмме приличный «провал» по расстоянию. Значит, они увидели его куда раньше, чем докладывают. Почему?

– А они не могли действительно принять чужака за плазмоида? – нахмурился Озеров. – Тогда это многое объясняет…

– В каком-то смысле – да, – согласился Валерий, – но тут больше психология, следование устоявшейся модели поведения пред ликом, так сказать, начальства. Нет. Марита выше любых моделей, к тому же она точно знает, что одиночных плазмоидов никто никогда не видел. Они вообще не способны существовать вне стаи или сообщества, кой черт их там разберет…

– Да кто это сказал, в конце концов?

– Кое-кто, шеф, знал о них куда больше нас с вами. А официальная наука, как вы знаете, во все века управлялась исключительно заслуженными маразматиками, априори отрицающими все, что не втискивается в их дурацкие «теории». Мы, по сути, до сих пор ни хрена не знаем о процессах, происходящих в центре галактики, а для них не существует ни минус-полей, ни пространственных срывов, ни тайм-бомберов… плазмоидов видели тысячи людей, существуют сотни и сотни записей, но вот поди ж ты – академики не желают признавать их существование! Бедные плазмоиды – как им, поди, тяжко от отсутствия официального признания со стороны Академии Наук!

– Валерий, давай серьезно, – раздраженно махнул рукой Озеров. – Ты и так уже увидел больше, чем мы с Томом. Что все это может значить? Неужели эта сумасшедшая баба задумала как-то использовать сложившуюся ситуацию? Но что она с этого поимеет?

– Весьма вероятно, что поимеют ее – в очередной раз, – ответил Скарбелотто, барабаня пальцами по кружке. – Но ясно, что она увидела какую-то перспективу. Какую, черт побери? Если бы я мог знать, каким уровнем информации она способна оперировать… понятно, что она знает куда больше, чем простой офицер ВКС, хоть даже и бывший генерал – Марита часто совала свой нос в чужие дырки. Однако же! Если ее так взбудоражила история с этим чужаком, что тетка пошла, по сути, на должностное нарушение, значит, там действительно что-то серьезное. Я пока могу предположить одно, – чужак в плазме шел с какого-то нашего объекта. Причем не простого, а какого-нибудь особого, может быть, секретного или даже очень. Какие особые объекты могут быть в тех краях?

– Че-ерт, – скривился Озеров, – значит, придется вызывать куратора ВКС.

– Ни в коем случае! – замотал головой Валерий.

– Но я имею полное право потребовать…

– Шеф, бога ради! Кто вам что-то расскажет? Если Флот крутит какие-то очередные «темные» программы, то, поверьте, официально вам никто и ничего… и никогда в жизни.

– Да знаю я, знаю… Но получается, что драная Марита о чем-то таком знает, а мы с вами – нет.

– Шеф, Марита – это Марита, и этим все сказано. У нее более чем широкий круг знакомств, и служит она, не забывайте, именно на Флоте. А мы с вами – ЭсБе. И я что-то плохо припоминаю, когда это Флот добровольно – а не принудительно – делился с нами своими секретами.

– Хорошо, Валерий, что ты предлагаешь?