– Марисоль. – Луис берет меня за руку, его пальцы гладят мое запястье. – Большую часть моей жизни кубинцам было запрещено останавливаться в подобных отелях. Теперь запрет снят, но мизерный процент кубинцев могут себе это позволить. Прости, если я… – он замолкает, словно подыскивает подходящее слово, – вел себя несколько неловко, – заканчивает он. – Дело не в тебе, а в том, как здесь все устроено.

Мне сложно понять, как люди живут в тех условиях, о которых он мне рассказывал. Я не понимаю, как можно жить в отсутствие свободы, когда с народом обращаются так, словно страна ему не принадлежит, словно его желания и потребности не имеют никакого значения. Кубинцы вынуждены прислуживать иностранцам, которые приезжают и уезжают, когда хотят, а свои собственные действия они контролировать не вправе.

– Я никогда не делал этого раньше, – добавляет он.

– Никогда не общался с американскими туристками? – спрашиваю я, мое сердце колотится в груди, хотя я изо всех сил стараюсь говорить спокойно.

– Никогда не общался ни с какими туристками. – Он наклоняется ко мне и прикасается губами к моей щеке. – То, что сейчас происходит, для меня кое-что значит.

– Для меня это тоже кое-что значит, – отвечаю я.

Лифт звякнул, и дверь открылась. Луис протягивает мне руку, и я иду по коридору, следуя указателям, в наш номер.

Вот и он. 610.

Я хочу открыть дверь, но мои пальцы дрожат, когда я пытаюсь повернуть ключ в замке. Одна попытка. Вторая. Ключ скребет по металлу, а мои ладони становятся влажными.

Луис делает шаг вперед и грудью прижимается к моей спине. Он берет у меня ключ, вставляет его в замок и поворачивает одним плавным движением.

Мурашки пробегают по телу.

Свободной рукой он обнимает меня за талию и прижимает к себе. Я чувствую на своей шее его дыхание, когда он лицом зарывается в мои волосы.

Наконец дверь открывается, и я вижу наш номер. Он маленький, но чистый. Конечно, никакой роскоши, но все необходимое здесь есть.

Мы переступаем порог, Луис все еще обнимает меня, и дверь со щелчком закрывается за нами.

Наконец-то мы одни.

Я ставлю сумку на пол возле двери, не отрывая взгляд от кровати. Кровать затмевает все остальное, что есть в номере, а повисший в воздухе вопрос заставляет меня испытать новый прилив волнения. Неужели действительно это сейчас произойдет?

Я делаю глубокий вдох, затем еще один, чтобы немного успокоить бурлящие эмоции. Одна часть меня отчаянно этого хочет. Желание возникло с момента нашей первой встречи, и с каждым мгновением, проведенным рядом с ним, с каждым поцелуем оно лишь усиливалось. Другая моя часть все еще размышляет о том, что мы не можем быть вместе. Она пытается спасти мое сердце, пока я прислушиваюсь к доводам разума. Сейчас, когда моя сила воли с каждой секундой слабеет, необходимо не терять голову и сохранять осторожность.

– Что мы будем делать? – спрашиваю я, глядя на кровать, на цветастое покрывало, на две подушки, прислоненные к изголовью. Я представляю, как на этой кровати переплетаются наши тела.

– Не знаю, – признается Луис, делая шаг ко мне. Потом еще один. – Все очень неожиданно.

– Разве это плохо?

– Нет. Просто все очень сложно. – Он делает глубокий вдох. – Когда я увидел, как ты выходишь из здания аэропорта, я подумал, что ты очень красивая. Ты выглядела такой живой и увлеченной, твои волосы развевались на ветру. В тот момент мне очень хотелось, чтобы ты оказалась именно той, кого я приехал встречать. И когда ты подошла ко мне, я возблагодарил ту силу, которая свела нас.

Я поворачиваюсь к нему лицом. Неуверенность в его взгляде удивительным образом действует на меня успокаивающе, а его желание вызывает во мне трепет.

– Тогда мне казалось, что ты смеешься надо мной, – признаюсь я.

– А я думал о том, насколько ты очаровательна. И да, ты меня рассмешила, но я смеялся не над тобой. А потом я повез тебя через Гавану к дому твоей семьи. Когда я увидел, как ты на него смотришь, услышал, как ты говоришь о своей семье и о том, что для тебя значит быть кубинцем, я все понял.

– Что ты понял?

– Что ты создана для меня.

– Как же так? Разве из этого что-то может получиться? Я не знаю, что мне здесь нужно, – говорю я едва слышным шепотом. Осторожность и самообладание, на которые я так рассчитывала, покидают меня. – Сейчас я хочу тебя, но потом…

– Может быть, сейчас – это все, что у нас есть.

– И этого достаточно?

Он улыбается, и на его лице появляется тень грусти.

– У меня такое чувство, Марисоль, что нам всегда будет не хватать времени, чтобы насладиться друг другом.

Если бы такие слова произнес кто-нибудь другой, я бы отмахнулась от них как от неудачной попытки произвести впечатление. Но в нем есть что-то такое, что заставляет меня полностью ему доверять. Его искренность, которую я разглядела с самого начала, серьезное выражение его лица, его правдивые слова снимают всякое сомнение. Он не беспечный человек, и что бы ни ждало нас в будущем, я знаю, что он будет нежен со мной.

С трясущимися от волнения ногами я присаживаюсь на край кровати. Мои пальцы сжимают покрывало, я смотрю на яркий узор – цвета сливаются в калейдоскоп перед глазами, а сердце грохочет в груди.

Во мне бушует странный коктейль из страха и умиротворения.

Когда я поднимаю глаза, Луис стоит рядом с кроватью, его брюки касаются моих коленей.

Он молчит, но ему и не нужно ничего говорить. Бывали моменты, когда мне было сложно его понять, но здесь, в этом гостиничном номере, его самообладание ослабло и все эмоции проступили наружу. Он протягивает ко мне дрожащую руку и гладит мои волосы. Когда он прикасается к моей щеке, я вздрагиваю.

Я резко закрываю глаза.

Я жду, когда он меня поцелует, когда положит на кровать, когда его сильные руки обнимут мою талию и он притянет меня к своему мускулистому телу. Я жду, но ожидание длится слишком долго. Искра, зажженная когда-то, уже превратилась в пламя, и я больше не могу медлить.

В конце концов именно я делаю этот шаг. У меня нет ответов на те вопросы, что наполняют меня сомнениями и неуверенностью, но я знаю одно – если сейчас я не сокращу дистанцию между нами, то буду жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

Я наклоняюсь к нему и притягиваю его вниз, к себе. На выдохе мои губы прижимаются к его губам, наше дыхание становится единым, мои руки обнимают его, и наши тела встречаются. В этот миг последние опасения отступают.

Луис отвечает на поцелуй, прижимается ко мне, и мы опускаемся на кровать. Я чувствую прикосновение жесткого одеяла, ощущаю вес его крепкого тела. Над нами, под потолком, работает вентилятор, обдувая нас прохладным воздухом. Я слышу отдаленный шум гостей в холле, проникающий в наш уединенный мир.