– Нашел Высокую! Я Верная. Простой клинок. Ну, сейчас уже не простой, а старшая полусотни.

– Взводный, по-нашему. Стало быть, коллеги.

– Ага, – кивнула Кора с набитым ртом. – Они самые.

Общаться с рыжей амазонкой было легко. Солдат с солдатом всегда найдут общий язык, особенно если раньше не стояли по разные стороны. Комков чувствовал себя с ней как со старым фронтовым приятелем. Ей он задал вопрос, который его давно интересовал, но про который постоянно забывал: почему почти все здесь, на Океане, говорят по-русски. Кора объяснила, что это не по-русски говорят, а он понимает и говорит на Общем. Знание единого языка Темная Богиня вложила в его память. Но язык Высоких – тот, со множеством шипящих – нужно учить самому. Если хочешь его узнать. А потом Кора рассказала свою историю.

– Госпожа взяла меня в Маргоре. Город был в осаде больше полугода, запасов сделать не успели, конница перерезала все пути и перехватывала обозы… Потом подошла основная рать. Первый штурм мы отбили, потом второй. А затем Грасс начал правильную осаду – решил взять нас измором… Граф был тверд, – отверг все предложения почетной капитуляции, сказал, скорее издохнем, чем откроем ворота. И мы издыхали…

Лицо Коры потемнело. Мыслями она была там, в жутком осажденном городе без надежды на будущее.

– Все продовольствие, какое было, граф отобрал для войска. Там я и стала воином. Брата срубили во время вылазки, я встала на его место, чтобы не сдохнуть с голоду… Сказалась парнем – титек вообще тогда не видно было, худющая была, да и волосы обрезала… На стенах давали хоть что-то пожевать, а в городе все умерли… Сначала дети, потом остальные… А граф говорил – так надо.

Кора замолчала. Андрей поднапрягся и «заказал» кувшин виски. Он решил, что сейчас это будет лучше всего.

– Классное пойло! – одобрила Кора, пригубив бокал. – А то вина нужно хрен знает сколько выпить, чтобы в башке зашумело. А это сразу забирает…

Она выцедила бокал до дна, закусила ложечкой оставшегося фруктового салата и продолжила:

– А потом к Маргору пришла сама Темная. Госпожа то есть. К вечеру город уже пал: ей бесполезно сопротивляться. В плен нас после резни попало сотен пять душ. Большей частью мужиков, хотя были и бабы: я не одна такая умная оказалась. И тут началось: Госпожа судила нас. Графа сожгли на медленном огне: Темная сказала, что, выйдя сразу на смерть, он спас бы многих, а долгим упрямством всех погубил…

Андрей знал по книге, как выглядит подобный суд Темной Богини. Поочередно поднимались пленные на эшафот, падали к ее ногам, и она решала. Кого-то вешали, кому-то секли голову. Кому-то сохраняли жизнь. Коре повезло, ее пощадили.

– Меня зачислили в ее войско, в пешую рать. Она, конечно, сразу срисовала, что я баба, но виду не подала. На войне лучше быть мужиком, чем девкой: под юбку не лезут, и вообще… Хотя есть моменты, когда притворяться сложно. И так каждый месяц…

– Понимаю, – хмыкнул Андрей.

Кора зло зыркнула на него, пихнула тяжелой рукой в плечо:

– Чего ты понимаешь? А как малую нужду при куче мужиков справить, ты понимаешь?

– Извини, не хотел обидеть, – сказал Андрей и подлил ей виски. – А дальше-то что?

– Дальше была битва под Хассом. Мне удалось отличиться: приняла на себя копье, предназначавшееся Госпоже. Ей ничто не угрожало, я знаю. Но она заметила, и я стала Верной.

– Я вам не помешаю?

Андрей чуть не выронил кувшин – Госпожа, как всегда, подошла неслышно.

– Опять пьете, – констатировала она. – Ну, этот-то безнадежен. А от тебя, Кора, я не ожидала.

Кора в мгновение ока вылетела из-за стола и оказалась у ног Госпожи. Андрей вздохнул про себя и сделал то же самое. Ему очень хотелось сказать «гав!» при этом. Но он не знал, к чему может привести шутка. Приятных впечатлений на утро ему было уже более чем достаточно.

– Что плохого? – поинтересовалась Темная Богиня.

Она взяла недопитый Андреем бокал, понюхала, выплеснула за спину.

– Светлая Госпожа… – начали Кора и Комков хором, переглянулись.

Андрей подмигнул амазонке. Та сделала страшное лицо, предостерегая.

– По очереди, – обронила Госпожа. – Андрей, будешь дурачиться… ну, ты меня понимаешь.

– Да, ваше вашество, – смиренно отозвался тот. – Больше не буду.

Кора сжато, без лишних эмоций изложила события, которые произошли с тех самых пор, как Госпожа на своем шоссе изволила отбыть к Великой Матери.

Темная Богиня взяла бокал Коры, задумчиво повертела его в руках и тоже выплеснула.

– До бала, Андрей, тебе еще надо дожить, – сказала она наконец. – Нас ждет Великая Мать…

Великую Мать нельзя было заставлять ждать долго, поэтому Кора вызвала паланкин. Андрей уже давно здесь ничему не удивлялся: паланкин оказался крытыми носилками для господ – вот только рабов, которые несли бы этот «экипаж», не было.

Кору Госпожа отпустила:

– Возвращайся к своим. Готовьтесь к балу. Если понадобишься – позову.

Андрей помог Темной Богине, потом сел сам.

– Задерни шторы, – попросила Госпожа. – Когда ты в последний раз катался на «американский горках»?

– Вообще ни разу не катался, – буркнул Андрей. И торопливо добавил: – Госпожа!

Темная Богиня вздохнула:

– Тогда, надеюсь, у тебя крепкий желудок.

Паланкин, видимо, подслушав мысленную команду Госпожи, сорвался с места. Он сделал крутую «горку», потом начал набирать высоту по широкой восходящей спирали. Они направлялись в верхние покои. Андрей изо всех сил вцепился в подлокотники своего низкого кресла и радовался, что благодаря задернутым черным шторам не видит бездны внизу.

– Не бойся, не вывалишься, – сказала Темная Богиня. – Система безопасности не позволит.

– А сразу сказать нельзя было, Госпожа? – Комков зло глянул на девушку.

– Нет, я из вредности, – сообщила та. – Тебе надо переодеть рубашку, Андрей.

– Да, Госпожа.

Паланкин завершил свой полет на широком балконе.

– Не смотри вниз, – посоветовала Госпожа, когда они выбрались наружу. – Слишком высоко, к этому надо привыкнуть.

Андрей, сглотнув стоявший под горлом ком, все-таки упрямо подошел к перилам ограждения. «Шайтан-арба» без моторчика, сделав свое дело, скользнула вниз в отвесном пике, превратилась в темную точку, а затем исчезла из виду. Высоко, очень высоко… Он вспомнил несущуюся внизу землю, покрытые сплошной коварной зеленью холмы, шум винтов вертолета, жесткое ребристое тело пулемета под рукой, и ему стало легче. Головокружение отступило. Балкон выходил на восток. Восходящее солнце уже выбралось из океана.