Здесь сумрачно, но глаза быстро привыкли к темноте. Нас заперли в какой-то клетке или пещере. Три стены каменные и решётка вместо двери. Напротив другая камера, отделённая от нас то ли туннелем, то ли коридором. На мгновение мне показалось, что там тоже кто-то есть. Я прищурила глаза, но не смогла разобрать точнее. Слишком далеко, вся камера утопала в тенях.

Рукой я ощупала настил, служащий мне кроватью. Взглядом нашла ещё один у дальней стены, скорее всего для Наён. Поблизости лежало несколько пустых тарелок, миска с окровавленной водой и тряпками. В углу ведро для справления нужды. Похоже, его регулярно выносили, потому что в воздухе стоял лишь запах затхлости, влаги и крови.

Мы в тюрьме.

Я вновь перевела взгляд на Наён. На ней были надеты чёрные одежды ученика храма, на мне точно такие же. Кто-то сменил моё порванное платье. Однако это меня не заботило, я принялась возмущенно хватать ртом воздух, пальцами цеплялась за стену, чтобы встать. Как они посмели взять священные одежды и использовать их в качестве тюремной робы? Подобное имеют право носить только избранные самим драконом. Не знаю, как, но Наён поняла причину моего раздражения. Она схватила меня за плечи и надавила, заставив вернуться на место.

– Пожалуйста, тише! Я знаю про одежды. Знаю, что нельзя, но сейчас мы не в том положении, чтобы выбирать. Пожалуйста, успокойся, этот разговор у нас уже в четвёртый раз, – напряжённо лепетала Наён, а у меня было так мало сил, что я даже ей не смогла сопротивляться.

– Чет…вёртый?

Она опять закрыла мне рот, в её глазах собрались слёзы.

– Кивни, пообещай, что не будешь говорить, и я всё расскажу.

Сдавшись, я кивнула.

– Да, это четвёртый наш разговор. Тебя принесли в жутком состоянии. Ушибы по всему телу, растянутая лодыжка, кровоточащая рана на голове, возможно трещина в рёбрах, но хуже всего порез на шее. Лезвие не задело артерию, но ты теряла кровь. Рану с трудом зашили и перевязали, но ты продолжала сдирать все повязки, проклиная эвирцев. Каждому стражнику ты пыталась впиться пальцами в глаза.

Я никак не отреагировала на услышанное, потому что ничего не помнила.

– Кажется, Эйден до сих пор не может понять, кто из нас действительно Наён, поэтому мы нужны ему обе. Он приказал поить тебя отварами и снотворным, чтобы раны заживали. На самом деле ты просыпаешься каждый день, они следят, как я кормлю тебя раз в день, а потом насильно вливают в тебя новое снотворное. Четыре раза ты просыпалась раньше, чем они приходили, поэтому я успевала тебе всё рассказать. Я надеюсь, что они больше не станут тебя поить, многие повреждения зажили, а маковое молоко вызывает привыкание. Сейчас опасность представляет только рана на шее.

Я вскинула руку к плотным бинтам на горле. Наён перехватила мою ладонь, сжала почти до боли и отвела. Страх, что я снова начну себе вредить, отчётливо отразился у неё на лице. Я вяло осмотрела повязки на своей правой руке и левой лодыжке. Всё тело казалось изломанным и чужим.

Но если моё состояние улучшилось, сколько же это продолжается?

Наён вновь угадала мой вопрос по встревоженному взгляду.

– Я не уверена, но по ощущениям с нападения прошло больше трёх недель.

Она выдержала паузу, позволив мне в тишине преодолеть шок и смятение. Я взяла её за трясущуюся руку, Наён принялась тихо плакать, а я оставалась спокойной. Хотя в действительности ничего не чувствовала, ни единой эмоции. Теперь стало ясно, как вся краска успела сойти с её волос.

– Они взяли не только храм, но и Шилин. Захватили город и разграбили. Похоже, часть солдат проникла на наши земли заранее под видом торговцев, матушка говорила, что их количество вдруг увеличилось. Всё это я узнала из разговоров тюремщиков. Они до сих пор думают, что я не понимаю эвирский. Наших солдат перебили, мы были не готовы к подобному нападению, а неделю назад они взяли под контроль большую часть провинции Запада. Кому-то из жителей удалось бежать в другие регионы, поэтому императору уже всё должно быть известно. Эвирцам удалось нас одурачить. И не нас одних, под видом торговцев они напали на храм Юга, но взять его не смогли. Они рассчитывали атаковать одновременно и со стороны моря, но не ожидали, что осенние бури настолько частые. Половина кораблей потонула, и им не хватило людей для захвата южного храма. Но сказали, что бывший хранитель Юга убит и Священная Глициния… она тоже сожжена, – с лихорадочной торопливостью, почти не прерываясь на паузы, выдала Наён.

Я скользнула взглядом по стенам пещеры. Наён проследила за моим движением и понимающе кивнула:

– Я не знаю, где мы. Они меня не выпускают. Но кажется, что мы внутри хребта Дракона-Матери. В пещерах гор, примыкающих к храму Дракона Запада. Кажется, именно так им и удалось напасть незаметно. Откуда-то Эйден знал проходы и смог подвести армию к нам с тыла. Перевал, как оказалось, не единственный способ попасть из Эвира в Кхорин.

Я содрогнулась, представив, что мы заперты в горной тюрьме. Дедушка с детства предупреждал, что если я найду какую-нибудь пещеру, ни в коем случае туда нельзя заходить. Туннели запутанные, сами драконы с трудом выбрались наружу, а люди, по глупости зашедшие внутрь хребта, не возвращались.

– В прошлые разы ты спрашивала, как мне удалось выжить. Ты помнишь мой ответ? – спросила Наён, успокаиваясь.

Я качнула головой, не помня наших разговоров вовсе.

– Когда все собрались и готовы были начать представление, Раян ещё не появился. Сперва твой дедушка хотел отправить Минсу его позвать, но я вызвалась выполнить поручение. Минсу подсказал мне проверить тренировочное поле. Я вышла с другой стороны павильона и отправилась туда бегом. Раяна на тренировочном поле не оказалось, а когда я пошла назад, меня схватили эвирцы прямо перед взрывом. Я была с другой стороны, позади Раяна. Я видела, что с вами произошло. Видела…

Я выразительно посмотрела на Наён, ожидая продолжения.

– Видела… – Она вновь затряслась, а у меня по спине прошла первая волна дрожи.

Все эмоции будто очнулись ото сна, захлестнув меня. Напряжённые мышцы окаменели, и по телу распространились болезненные судороги.

– Видела, что стало с Джуном, – наконец призналась Наён.

Я принялась хрипеть, желая спросить, жив ли он. Упрямо выдавливала из себя звуки, даже когда Наён снова зажала мне рот, но я отбросила её ладонь, силясь заставить распухший язык и сухое горло подчиняться.

– Его нет,