Я изучал его так долго, что еще немного, и это начало бы привлекать нездоровое внимание окружающих. Хорошо скроенный темно-синий классический костюм. Светло-голубая рубашка, шелковый галстук. Великолепные туфли, но с серебряными пряжками. Приятно видеть. Я бы не смог влюбиться в девушку, западающую на мужчин с серебряными пряжками на туфлях. Он был неплохо, чтобы не сказать — прекрасно, сложен; с того времени, когда фотографировался, волосы у него здорово отросли.

А вот обручального кольца не было.

— Тебе надо пойти и заговорить с ним, — толкнул меня в бок Дэв. — Выясни о нем что-нибудь. Спроси, есть ли у него девушка. Но сначала заведи с ним мужской разговор, поинтересуйся, за какую команду он болеет. А потом переходи прямо к наводящему вопросу: «У тебя есть девушка?»

— Ты изо всех сил пытаешься заставить меня выглядеть геем.

Я опять взглянул на типа с серебряными пряжками. Он пил свое «Перони» и смеялся над чем-то с другим мужчиной. Коллега? Друг? Кем бы он ни был, он опирался на стойку с таким видом, будто был у себя дома, будто Шарлотт-стрит принадлежит ему и это его вечеринка, на которую он позволил заглянуть незнакомцам.

Мы планировали допить свои коктейли и пойти в «Ньюмен-армс», чтобы пропустить пару кружечек среди своего круга, но Дэв, видимо, втянулся в интригу происходящего.

— Если ты не решаешься, я подойду к нему, — вызвался он. — Должно быть, он подвизается где-то поблизости. Тогда она либо заходила к нему в офис, когда ты ее видел, либо тоже работает где-то тут. Они могут оказаться просто коллегами.

— Не надо этого делать, — как можно строже сказал я. — Нам нужен не он, а она.

Я действительно боялся, что Дэв сейчас подойдет к нему, наболтает ему о фотографиях, скажет, как здорово все это совпало, и согласится отдать их ему. Украдет у меня шанс. Лишит меня возможности, столь долго выжидаемой мною. Кроме того, я действительно чувствовал, что это может стать началом чего-то нового. Началом истории. Сара — повзрослевшая, ставшая слегка циничной — посмеялась бы над этим, но я не никогда не смогу над этим смеяться. Считается, что мужчины ничего такого не хотят, не жаждут, так как проще согласиться с тем, что подобное свойственно только женщинам, а мы лишь хотим смотреть «Топ гир» в футболках с соответствующим логотипом, принимая от покорных и молчаливых женщин очередной номер журнала «Топ гир».

Я как раз собирался объяснить все это Дэву, но он встал и направился прямиком к стойке.

— Невероятно, но факт, — объявил Дэв через несколько минут, буквально дрожа от восторга, когда мы уже стояли перед таверной «У Фицроя». — Ты у цели. Я почти уверен в этом.

Мы стояли, потягивая пиво и чувствуя несомненное облегчение от того, что наконец оказались среди своих. Дэв, воспользовавшись моментом, решил поделиться информацией, добытой в стане врага.

— Почему я так думаю? Да у того парня, — он ткнул пальцем в направлении барной стойки, и я ударил его по руке, на случай если на нас кто-то смотрит, — у того парня совершенно нет чувства юмора. А у тебя есть его зачатки.

Я посмотрел в окно. Приятель «того парня», должно быть, сказал что-то смешное, потому что чувак хлопнул его по плечу и рассмеялся, запрокинув голову. С такого расстояния казалось, что чувство юмора у него все-таки есть, но мне очень хотелось верить Дэву.

— Чувство юмора всегда стоит первым в списке того, что нравится женщинам, — задумчиво продолжил он, — да, оно всегда стоит одним из первых, так что не знаю, с какой стати ей с ним встречаться. Ну разве что дело в деньгах, внешности и, возможно, обаянии. Но у тебя в отличие от него еще есть чувство юмора.

— Как думаешь, Памела сможет оценить твое чувство юмора? Конечно, сначала ей надо будет выучить английский и освоить во всех тонкостях видеоигры.

Лицо Дэва приняло типичное для него выражение. Я продолжил, перейдя к действительно интересовавшему меня вопросу:

— Так что ты ему сказал? Как ты начал разговор?

— Я не знал, что сказать, а потому просто вынул проездной и спросил: «Вам не кажется, странным, что здесь написано „любой дорогой“? Интересно, значит ли это, что через Луну тоже?» И он рассмеялся.

— Рассмеялся? Он?

— Да. Я продолжил той шуткой Клема про коктейль.

— И он опять рассмеялся?

— Нет, эта шутка ему не понравилась. Думаю, он решил, что она слишком неприличная. Но разговор у нас завязался.

Я наблюдал, как Дэв разговаривает с тем парнем в ожидании заказа (он попросил водопроводной воды, и такое начало не слишком обрадовало бармена). Я нервничал. Мне казалось, что меня в любую секунду улучат в каком-то предосудительном поступке. Как будто вот-вот ввалится полиция и прикажет мне либо отдать фотографии, либо отправляться прямиком в тюрьму Белмарш. Моя душа ушла в пятки, когда Дэв протиснулся к стойке и постучал пальцами по крану с пивом, так же как это делал тот парень.

Когда напряжение стало совсем уже невыносимым, я начал придумывать оправдания, на случай если нас раскроют. Буду настаивать на том, что перепутал ее одноразовую камеру с собственной, поэтому мы и напечатали фотографии. Или я мог бы сказать, что Дэв признан невменяемым и это он напечатал снимки, пока я — его опекун — отходил от снотворного, подсыпанного в мой бокал ревнивым соперником. Но эти трое разговаривали у стойки, улыбаясь и кивая. Один из них полез в карман за визитной карточкой.

— И кто же он? — поинтересовался я. — И зачем ты попросил у него визитку?

— Я спросил их, каким конкретно бизнесом они занимаются.

— И?..

— Они рестораторы. Или, во всяком случае, вложили какие-то деньги в ресторанный бизнес. Я сказал, что мой отец владеет несколькими ресторанами на Брик-лейн, и вот — визитная карточка.

Он отдал ее мне. На ней значились только имя и номер, ничего больше.

Дэв опять попытался убедить меня в том, что это судьба. Мне пришлось напомнить ему, что мы на Шарлотт-стрит. Логично искать здесь кого-то, кто работает на Шарлотт-стрит. Встретить того, кто здесь же работает вечером, можно назвать везением. Но судьбой? Мне в общем-то не важно, как это называется: удача, везение, стечение обстоятельств. Какая разница — важно, какие чувства это во мне вызывает.

На следующее утро я проснулся от того, что Дэв и его отец кричали друг на друга. Примерно раз в месяц отец Дэва приходил и кричал на него на этом тарабарском языке. Дэв только совсем недавно начал отвечать ему тем же.

«Семейные проблемы», — мрачно объяснял он мне, заваривая кофе или включая телевизор. Я ничего не отвечал — как можно комментировать «семейные проблемы»?

Я уставился в потолок, пытаясь думать о чем-нибудь другом. Можно было бы поразмышлять о Саре, но на ум тут же приходил Гэри, так что я решил поискать другую тему. Вчерашний вечер. Тот парень. И его визитная карточка.