Я посидела так какое-то время, ноги мои затекли от неудобного положения: диван был слишком низким, а вытягивать ноги я не хотела. Но только я собралась плюнуть на все и, сняв босоножки, забраться с ногами на диван, как услышала сзади:

– Это она?

Я обернулась. Руслан стоял рядом с невысоким cмуглым мужчиной с черными усами, волосами, чуть поредевшими спереди, и черными цепкими глазами. Одет мужчина был в темный костюм свободного покроя. В глаза мне бросился золотой перстень с большим бриллиантом у мужчины на мизинце. Мужчина издал звук, похожий на причмокивание, и уставился на меня.

Руслан что-то тихо сказал ему. Он кивнул головой. Руслан подошел ко мне.

– Иди за нами, – негромко сказал он.

Ноги стали противно-ватными, в горле пересохло, и я поняла, что все идет не по тому плану, как мы задумали, а, если честно, то по тому, но не с теми последствиями. Макс предупреждал меня, что в любой момент я могу отказаться, но вспоминать об этом было как-то некстати.

Я пошла за двумя мужчинами. В голове роились самые невероятные планы. Все, что я могла, я уже сделала – засняла обкайфованных гостей хозяина виллы. Теперь я могу смыться. Вот только как это сделать. Если увернуться от своих спутников и броситься бежать? Глупее этого вряд ли что-то можно было придумать. Ясное дело, что меня поймают в два счета. Я даже не успею добежать до конца коридора. Да и вообще вряд ли я смогу улизнуть от этих двоих.

Тем временем мы подошли к двери, ведущей в следующее помещение, и Руслан услужливо распахнул ее перед Багдасариевым. В том, что это был он, я не сомневалась. Мы с хозяином прошли в комнату, чем-то напоминавшую ту, в которой мы только что были, и дверь за мной закрылась. Я обернулась. Руслана не было, мы остались вдвоем. Не могу сказать, что этот факт меня здорово обрадовал. Напротив, вверг в состоянии легкой прострации. Я оглядела комнату. Она была меньше первой и, видимо, была личной комнатой Багдасариева. Кроме низких диванов и парочки журнальных столиков, на стенах висели фотографии, запечатлевшие владельца виллы с разными сильными мира сего. На этих снимках я узнавала много лиц: здесь были политики, звезды эстрады и шоу-бизнеса, актеры и популярные телеведущие. Наверное, таким образом Багдасариев демонстрировал попавшим сюда девушкам свое величие. Хотя, думаю, он повесил эти фотки для себя. На девушек и на их мнение ему было глубоко наплевать.

Багдасариев открыл маленький ящичек изящного антикварного бюро и достал оттуда маленький пакетик с белым порошком. Потом высыпал его на крышку бюро и разделил на ровные полоски. Наклонившись, он вдохнул порошок и откинулся назад.

Я передернула плечами. Проделав эти манипуляции, Багдасариев повернулся ко мне.

– Иди сюда! – велел он. Эти слова были сказаны тихим голосом, но тон не внушал сомнения: я была обязана беспрекословно подчиниться тому, кто их сказал. Другие варианты поведения не допускались.

Багдасариев уже закрыл бюро и сел на диван, широко расставив ноги. Он взялся за ширинку и одним рывком расстегнул ее. Мужское достоинство вывалилось наружу, и я на секунду зажмурилась, страстно желая, чтобы это было всего лишь дурным сном, от которого я сейчас проснусь. Сию минуту.

Но это был, к моему сожалению, не сон. Я невольно сделала шаг назад – к двери, и на лице Багдасариева появилось недоуменно-раздраженное выражение. Ну вроде клоп, которого ты только что собирался раздавить, вдруг взял и укусил тебя.

– Ты? – ткнул он пальцем. – Эй! Сюда. – И он похлопал рукой по дивану, приглашая меня сесть рядом. Он не спросил даже моего имени, для него я была одной из множества безымянных статисток, старательно отрабатывающих свои несчастные деньги на этом празднике жизни.

Я стояла как вкопанная, не в силах ни повернуть обратно и подрапать что есть силы, ни сделать шаг назад. В голове мелькнула мысль, что это – мой конец. Бесславный и нелепый. Умереть на вилле миллионера, отказавшись удовлетворить его сексуальные запросы.

Я почувствовала, что сзади меня дверь открылась, но не успела ни обернуться, ни удивиться этому факту.

– Стой, где стоишь, – услышала я свистящий шепот. – Только отойди немного в сторону.

Как в столбняке, я сделала шаг в сторону и слегка повернула голову. Рядом со мной стояла Олеся с пистолетом в руках и целилась в Багдасариева. С лица хозяина виллы не сходило все то же недоуменно-раздраженное выражение, как будто бы два клопа затеяли заварушку, не подумав о последствиях.

Я хотела спросить, что она тут делает, но Олеся нетерпеливо мотнула головой.

– Заткнись! – это она мне.

Она сделала шаг к Багдасариеву и немного покачала пистолетом, cловно подразнивая его.

– Ты ублюдок! Ты убил мою сестру! Помнишь ее? Ингу Воронину. Начинающую модель. У нее были контракты с Диор, Шанель, Ниной Риччи. Перед ней открывался весь мир, а ты, сальный ублюдок, захотел потискать ее в своих лапах. Инга сопротивлялась, но ты взял ее силой. Пригласил на вечеринку c подругами, накачал наркотиками, пустил к ней своих псов, которые издевались над ней, трахая несколько часов подряд. И все это ты снял на видео, чтобы шантажировать ее. Ты прекрасно понимал, что, если сведения об этом просочатся в прессу или в модельные агентства, никто не захочет иметь с ней дело, и в мир моды дорога Инге будет закрыта навсегда. Ты все это понимал, но тебе захотелось сломать Ингу до конца. Ты запал на нее и отпускать так просто не хотел. Ты сделал ее своей любовницей и захотел, чтобы она была твоей игрушкой. Сначала тебе не понравилась ее грудь, ты решил cделать ее больше, потом – лицо. Инга рыдала и умоляла отпустить ее. Но все было напрасно. Ты вывез ее в Москву для операции на лице, потому что доктор, который делал эти операции, был болен и не смог выехать в Канны к назначенному времени. Тебе не терпелось перекроить Ингу по своему вкусу. Ты даже ждать не захотел. Доктор был болен и отказался делать операцию. Но ты настаивал. В результате все было сделано неудачно, и Инга была изуродована. Внешне это было не очень заметно, но с течением времени изменения, происходящие с ее лицом, стали бы бросаться в глаза. И никто не мог знать, каким страшилищем стала бы в конце концов Инга. – Голос Олеси срывался. По щекам текли слезы, пистолет в руке дрожал. – Она выбрала смерть. Легкую и быструю. Выбросилась из окна. Все списали это на нервы, напряженный график работы, эмоциональность, неудачи в личной жизни. Она недавно рассталась со своим парнем. Эта смерть была из тех, о которых посудачат недолго и забывают. Но я не забыла. Инга была моей сестрой, и я поклялась отомстить за ее смерть. Теперь до тебя дошло?

Олеся говорила негромким голосом, но каждый звук отчетливо разносился в тишине. Я стояла столбом, не в силах даже соображать.

Неожиданно Багдасариев нагнулся и сделал какое-то молниеносное движение, Олеся нажала на курок пистолета, раздался легкий хлопок, и Багдасариев упал на диван, схватившись за грудь.

– Че-е-ерт! Бля! Ублюдок… – Олеся медленно оседала на пол. В ее животе торчал нож. – Но все равно… я отомстила за Ингу.