Нда, все интереснее и интереснее. Отвел его в низы с глаз долой. Велел в ахтерпике[96] за топливным баком схорониться. Ни один нормального сложения человек туда не протиснется, а этот тощий даже особых неудобств, похоже, не испытал – пролез поверху и скрючился в дальнем углу. Потом я поднялся обратно на палубу и начал голову ломать – что дальше делать-то? Если эти славные ребята не побоялись русских утопить по какой-то причине, то одинокого пижона на частной яхте и вовсе прихлопнут и не заметят. Запустить мотор и попытаться оторваться? Глупость несусветная, у этих новых сторожевиков целый табун в машине запрятан, не то тридцать пять, не то все сорок узлов выдают. Догонят за полчаса, и после этого мне точно ничего не светит.

Значит, единственный оставшийся способ – попробовать отболтаться. Вроде бы я ни в чем плохом пока не замечен, могут и отстать. Повесил на пояс кобуру. Дурь, конечно, но как-то спокойнее стало.

Орденцы нас догнали минут за пятнадцать. Подошли вплотную, четверо на палубу спрыгнули, попросили документы. Где живете, почему так далеко от берега, не нужна ли помощь. И на сладкое – не заметил ли я чего-то странного. Честно ответил, что наслаждался сильным ветром и не очень смотрел по сторонам. Сразу получил пару заковыристых вопросов по яхтингу. С воодушевлением начал рассказывать, чем полностью погасил интерес проверяющих к своей скромной персоне. Для проформы заглянули в низы и откланялись. Счастливого плавания, сэр, и не забывайте о приближении штормов! Благодарю, господа! Стороны расстаются, довольные друг другом.

Вернул яхту на прежний курс. Ветер хороший, лететь не получается, но скорость неплохая. Похоже, моя белоснежная красавица стесняется раскрывать свои таланты при посторонних.

Когда орденский сторожевик скрылся за горизонтом, я вытащил перепуганного парня наверх. Хорошо, что он был в сознании. Бесчувственное тело из того закута извлекать – та еще забава была бы. Усадил спасенного на палубу, достал пистолет и по-русски предложил рассказать всю историю. Целиком. И с самого начала.

Сказать, что он удивился, – это ничего не сказать. Видимо, уже решил, что в безопасности, а тут такое. Обрисовал ему перспективу снова оказаться за бортом, только уже без плота, и парнишка начал рассказывать. После чего припух уже я, и припух серьезно.

Причин не верить ему я не нашел. Ситуация насквозь жизненная. Мои соотечественники придумали новый способ разведки и немедленно применили его против орденцев. Незатейливо выбрав самую вкусную цель – Круглый орденский остров, про который ничего не знаю даже я. А это показатель, без лишней скромности. Отправились туда. Что-то разведали. Попались.

А вот дальше начинается темный лес. Орденцы гнались за дроном-разведчиком. Дрон сообщил о самоликвидации. И тут же у орденцев разбивается вертолет.

Связаны эти два события? Скорее всего, да. Просто потеря вертолета – это неприятно, дорого, болезненно для начальства, трагично для родных и близких. Но это жизнь. Самолеты падают, корабли тонут. Каждый пилот знает, что, взлетая, может не вернуться. А вот если потеря вертолета сопровождается такой вот истерикой – скорее всего, дрон к этому причастен.

Что дальше делают орденцы? Догоняют и останавливают русский разведывательный корабль, на котором к тому моменту не осталось улик, плюс начальник экспедиции сообщает, что корабль заминирован и его взорвут при попытке захвата. И в ПРА обязательно узнают о нападении орденского военного корабля на русский военный корабль. Войны начинались и из-за меньшего. Естественно, орденцы не рискуют и отстают…

– Егор, а в момент взрыва точно не было орденцев рядом? Корабли, самолеты…

– У нас бы сразу объявили тревогу. Думаю, не было.

Интересно, почему же взорвалось? Неосторожные игры излишне бдительного начальника с взрывной машинкой вряд ли можно всерьез рассматривать. Все же Орден? Мину заложили и отошли, типа мы здесь ни при чем? Или какой-то хитрой помехой запустили систему самоликвидации корабля?

– Егор, а орденцы на ваш корабль переходили?

– Нет, расстояние было приличное, не перепрыгнуть.

– А чего ты так испугался, когда сегодня услышал передачу по радио?

– Голос. Голос того офицера, который разговаривал с нашим.

Все же орденцы. Как-то спровоцировали взрыв и теперь ловят тех, кто выжил и может об этом рассказать. За ленточкой я бы скорее на подводную лодку или противокорабельную ракету подумал…

– А ничего необычного в момент разговора двух офицеров не было?

– Ну как… Два человека перекрикиваются с идущих параллельными курсами кораблей – это само по себе не очень нормально. И еще на сторожевике звенело что-то или гудело, аж зубы заломило.

– А корабли быстро шли?

– Еле-еле, только чтобы управляться.

Ну вот картинка и сложилась. Здешние водолазы для борьбы с акулами и прочей хищной живностью специальные звуковые генераторы используют. Подавляющее большинство людей их не слышит вовсе, а у акул как раз зубы ломит. Судя по всему, орденские боевые пловцы теми же средствами пользуются. И если парень ЭТО расскажет…

Ладно, хватит голову ломать, надо о будущем думать. Что с пацаном делать? Вот привожу его на остров, сдаю местным властям. Два вопроса – и его трясут местные особисты. Этот тютя при всем желании никем прикинуться не сможет. Не знает специфики работы ни моряков, ни рыбаков. Еще за программиста сошел бы, но откуда еще один русский программист на Острове Ордена? У нас, считай, большая деревня, все всех знают. Каждое новое лицо внимание привлекает.

Хорошо, другой вариант. Не сдаю я его орденцам, поселяю у себя в подвале и прячу от людей. Вот только дома жена на сносях, гости ходят, ребенок скоро родится. Был бы девкой, я бы сказал, что нанял служанку, а этого куда?

Эх, если бы не осень… Списался бы с русскими, договорились бы встретиться в открытом море, в сотне миль от островов. Передал бы его и думать забыл. Но увы, шторма, ветра, самолеты не летают, корабли не ходят.

И еще мыслишка гложет. А кто сказал, что Егору надо возвращаться? Это только в приключенческих книжках перестроечных времен неизвестно где болтавшийся полгода спецназер и секретоносец встречает по возвращении доверие, понимание и любовь родных, близких и начальства. В реальном Советском Союзе, а в ПРА именно что СССР сейчас, застывший где-то сразу после Сталина, такого шустрого путешественника в лучшем случае ждал бы берег озера Иссык-Куль пожизненно, далекая от настоящих секретов работа и никакого служебного роста.

Адресую этот вопрос спасенному. Не в порядке вербовки и продажи родины, а просто – так ли надо возвращаться? Тот вздыхает – надо. Дома невеста ждет, должны были пожениться сразу по возвращении. Выспрашиваю подробности знакомства, а перед глазами одна книжечка интересная встает. В перестроечные времена много всякого-разного взялись печатать, в том числе и то, что раньше под грифами секретности пряталось. В частности, напечатали методичку по азам агентурной работы. Тоненькая такая книжечка, которая очень сильно тогда мою веру в людей подорвала. Ибо сразу обрели смысл странные на первый взгляд поступки многих коллег и знакомых. Улеглись по графам «втирание в доверие», «сбор компрометирующей информации» и прочим, столь же неблагозвучным.