Мужик протянул руку:

– Стив.

– Влад.

– Давай номер, я тебе позвоню, когда привезут парус.

Старикан забил мой номер в здоровенный телефон, висящий у него на шее. Дал свой. Судя по коду – Америка. Заленточная.

Ну что ж, у богатых свои причуды. Межмирный роуминг – одна из них.

На штурм семнадцатиузлового барьера мы отправились через три дня, в очередной мой выходной. Стив позвонил накануне, сообщил о доставке паруса. Договорились встретиться утром на пирсе.

Море на этот раз было поспокойнее и ветер потише. Стив встретил на пирсе, махнул рукой – «иди за мной» – и скрылся в низах своей прекрасной яхты. Мачта уже была установлена и раскреплена, рабочие заканчивали с такелажем.

Я последовал за Стивом вниз по лестнице и замер удивленно. Насколько яхта была прекрасна снаружи, настолько она выглядела дико внутри. Голые стеклопластиковые борта, палуба и подволок[74], стеклопластиковые же переборки[75]. В одном из отсеков блестит приборами выгородка радиста, в другом – кухонька и штабель под потолок армейских вечноживых рационов, зафиксированных грузовой сеткой.

– Что, удивлен? Ждал плавучий отель вроде как на «Бланке»? А вот и хрен! Это гоночная яхта, а не шмаровозка. Джакузи не держим.

Как по мне, так пара холодильников и морозилка в кухне точно не помешали бы. Один хрен пять тонн балласта возить приходится, так почему бы не в виде приличной еды и выпивки? Но я в гостях и портить отношения с хозяином не буду. В конце концов, это его яхта, его деньги и его капризы.

– Это как раз понятно. А почему тогда на «Бланке» внутренние помещения отделаны?

– А я ее не строил сам. Купил готовую. Два года назад узнал про здешние жуткие осенние ветры. Купил на верфи яхту поприличнее, распорядился снять мачты и перевезти сюда. Здесь ее собрали, я вышел погоняться… И обломался. Корм оказался не в коня. При таком ветре и всего семнадцать узлов. Дурацкая форма корпуса. Правда, при очень сильном ветре она барьер преодолевала и выдавала все двадцать…

– У меня получалось двадцать с половиной. Под очень мощным мотором.

– Ну да, как-то так. Была надежда выжать больше, я заказал новые паруса… Но тут осень, шторма, и когда я понял, что придется ждать до следующего года, продал лодку и вернулся за ленточку. Вон твой парус, бери.

На полу лежал здоровенный мешок, хрустящий при касании.

– Бери, и пойдем к тебе на «Бланку». Готов сегодня выйти?

– Давайте попробуем.

На палубе Стив отдал последние распоряжения и спустился на пирс. Меня удивило, как серьезно и внимательно рабочие отнеслись к его словам. Похоже, дядька действительно разбирался в том, чем командовал.

– Эх, красавица!

– Ты про лодку? Не без этого, да. Здесь трудно ее оценить, зато там, в море… Прикинь, восемьдесят футов длины, сто двадцать – высота мачт…

Стив с таким восторгом в голосе сыпал цифрами и техническими подробностями, что поневоле в голове появлялась мыслишка: «Все мальчишки одинаковы, только размер… игрушек разный».

На «Белоснежке» Стив уселся в уголке кокпита[76], вытянул ноги, подставил лицо солнцу.

– Отойди от берега на пару миль, и начнем.

Под мотором вывел яхту на открытую воду, поднял оба паруса. Ветер с удовольствием наполнил грот[77] и стаксель[78], яхта двинулась вперед, постепенно разгоняясь. Подстроил паруса. Скорость нарастала.

– У тебя неправильно работает грот, – сказал Стив, не открывая глаз. Плохо заполняется «пузо» паруса. Чуть увались[79] и немного отдай[80] шкот[81].

Я повернул штурвал. Сдернул со стопора трос, отпустил полметра, снова зафиксировал.

– Ты пытаешься лезть на острые углы, но забываешь об ограничениях. Раньше на катамаранах ходил?

– Да.

– Оно и чувствуется. Однокорпусные, даже лучшие из них, не идут в острый бейдевинд[82]. Особенно на малых скоростях. Сначала разгоняешься, потом приводишься[83] потихоньку, не теряя скорости. Скорость потерял – сразу уваливайся. И все время контролируй качество обтекания паруса. Понял?

– Стараюсь.

В принципе, старикан не сказал ничего нового. В принципе, это написано в любой книжке по яхтингу. Но урок, преподанный в нужное время в нужном месте, запоминается гораздо лучше.

– Наигрался?

– Да, стало понятнее.

– Давай новый парус осваивать.

В сумке лежало нечто, изготовленное из полупрозрачного пластика с вкраплениями синтетических волокон. Мы раскатали это чудо химической промышленности по палубе.

– Спускай стаксель и ставь на его место эту красоту. Код Зеро[84], прошу любить и жаловать.

Работал новый парус интересно. Мощно тащил яхту на полных курсах, и при этом нормально работал до довольно острых углов. Вот только поворачивать с ним было крайне неудобно – просто так огромное полотнище переходить с борта на борт не захотело, приходилось частично скатывать перед маневром.

– Ну как, покупаешь?

– Нет, Стив, извини. Один я с ним просто не управлюсь, а держать полный экипаж для меня дороговато.

– Ну что, каждый решает для себя сам. Давай его сложим, и я покажу, как правильно управляться твоими штатными гротом и стакселем.

Стив в любимой среде – это было невероятно. Яхта носилась как ошпаренная. Там, где я удовлетворялся весьма скромным ходом, старикан выжимал из «Белоснежки» всё. На прямых участках уверенно разгонялся, галсы[85] менял почти без потери скорости, аккуратно дозируя движения штурвала и натяжку шкотов.