Действительно калитка, и в нее ломятся так же, как несколько минут назад ломились в ворота.

— Вперед! Не давай прорваться!

Шаг за шагом они теснили бесноватых назад, словно пропихивали свихнувшуюся пробку назад, в бутылку. Пропихнули — схватка выкатилась в соседний двор. Уворачиваясь от острия алебарды, которое ему попытались вогнать в живот, Робер успел заметить, что стало светлее. Обдумывать сие было некогда, место свалившегося с располосованным горлом алебардщика заняли двое шустрых оборванцев — длинные ножи в умелых, опытных руках не позволили отвлечься ни на мгновение…

— Леворукий! — Как неудачно! Шпага застряла между ребрами свежего покойника. Выдергивая ее, Эпинэ потерял всего мгновение, а над головой уже взлетела чья-то дубина. Внезапная боль сковала ушибленную ногу, отшагнуть не вышло, пришлось рискнуть и отводить удар клинком. Рукоять чуть не вывернулась из ладони, онемела кисть, но голову он сберег.

— А-а-а-а-х, бацута………!

Темная полоса на мгновение перечеркнула руки громилы, и вместе с зажатой в них дубиной они упали на землю. Отдельно от тела, которое тут же лишилось ещё и башки. Рявкнув что-то восторженное, здоровенный кагет в кольчуге ринулся дальше, вдохновенно орудуя саблей. Робер успел заметить, как почти одновременно осели двое очутившихся на пути великана головорезов, потом обзор закрыли спины следовавших за своим вожаком воинов. Один обернулся, оказался господином послом и проорал:

— Не только Алва умеет рубить!

Последний негаданный резерв пришелся больше чем кстати.

400 год К. С. 8-й день Летних Молний

1

Небо полыхало все сильнее. Мерцающее зарево глотало звезду за звездой, порожденного им света хватало если не для чтения, то для прогулки, но графиня Савиньяк упорно сидела пол деревом, глядя в сползший к северу неурочный закат. Сидеть было неудобно, но женщина слишком устала, чтобы вставать. Неподалеку в зарослях расторопши скрывался тайник, в котором можно было укрыться от незваных визитеров. Заботливый Пьетро, уходя, заставил дам его осмотреть, но на облюбованных церковниками огородах могли сыскаться и вещи полюбопытней. Отлучался же куда-то перед ужином агнец Создателев, не за петрушкой же!

— Годы, годы… — с усмешкой посетовала Арлетта. В сорок она смогла бы пройти больше, в тридцать, оставшись без присмотра, облазила бы всю «голубятню», в пятнадцать — навязалась новоявленным конокрадам, разумеется, если бы среди них был Арно. Юность редко понимает, что может помешать, не выучившаяся этому зрелость чревата убийством…

Сказочка о голодной волчице и дружелюбном кабане придумалась неожиданно. Оллария и ступни горели, поясница ныла, а в голову лезли подробности испорченной услужливым вепрем охоты. И все равно шорох за спиной она услышала.

— Вы встали? Зря… Такое небо лучше не видеть. Марианна разговор не поддержала, хотя вопрос о смысле созерцания зарева при подобном к нему отношении напрашивался. Баронесса присела рядом, перекинув косы на грудь, будто алатская поселянка со сгоревшей в Сэ шпалеры. Сравнение было удивительно несвоевременным, и Арлетта попросила:

— Если вам не трудно, уберите волосы назад.

Баронесса убрала, по-прежнему не говоря ни слова. В горящем городе оставался тот, кого она любила, — будь иначе, Звезда Олларии не забыла бы о вежливости, уж больно хорошо ее вышколили, только кто — барон или жизнь? В любом случае, оставлять возлюбленную Ро на съеденье главному женскому страху Арлетта не собиралась.

— Какое оно, ваше имение? — Вот так, небрежным тоном о ерунде, и пусть попробует не ответить.

— Маленькое.

— Барон Констанс его давно купил? — Нет.

— Там кто-то есть?

— Должен быть смотритель… Сударыня, это ведь горит Новый город?

— Да. Там, помнится, много складов… — Отлично, мы заговорили о пожаре, еще немного — и дойдем до того, что нам действительно важно. До Ро. — Я так понимаю, о вашем имении мало кому известно?

— Коко вел всякие дела. Некоторые требовали… уединений. Если нам… не нам — Нохе не помогли, значит…

— Значит, были заняты. Марианна, у нас с вами было меньше шансов, чем у Проэмперадора и при этом Повелителя. Барон так увлечен древностью, неужели он вам не сообщил, что Повелитель, пока у него нет наследника, не погибнет? Ведь их пока нет?

Вздохнула, затрясла головой, заплакала. Все в порядке, теперь с ней все будет в порядке, а вот с Ро… То, что при Эрнани верили — перед концом света у Повелителей не останется наследников, отнюдь не значит, что отсутствие наследников спасает от пуль и клинков. Закатные твари и заодно рассветные, это вообще ничего не значит.

2

Спасибо кагетам, новую шайку, поменьше и послабей первой, не втоптали в конский навоз лишь потому, что в забитом всяческим хламом дворике навоза не оказалось. Старые плетеные стулья были в изобилии, как и корзины, и какие-то бочки, а вот навоз — извините… Взмокший во время схватки Робер мотнул головой, пытаясь отбросить со лба липнущие лохмы. Громкий хлопок где-то за спиной заставил вздрогнуть, шею и плечи обдало жаром, и стало совсем светло. Слишком светло.

Крики сзади, но повернуться, поглядеть, что там, нельзя, новая, уже третья, волна ощеренных, с безумными глазами, рож накатывает на южан и кагетов.

— Сэйчас! — вопит союзник, крестя саблей багровую ночь. — Нада! Ых!

— Воистину!

Уклониться, ударить, нырнуть в сторону, подставив врага под клинок Бурразова верзилы, самому проткнуть бок одному из навалившихся на Жильбера дезертиров и опять уклониться… Булькая разрубленным горлом, голый по пояс разбойник валится под ноги, рядом стучат клинки, но глянуть по сторонам теперь можно.

— Разрубленный Змей!

Кругом горело все, с треском и шипением, выплевывая стайки искр. Уже знакомый хлопок, струя пламени бьет в груду стульев, и те вспыхивают, словно солома, да по сути они солома и есть. Кое-как сваленная куча рушится, будто в страхе разбегаются четвероногие огненные твари. Пламя рычит и машет башкой, норовя перепрыгнуть с мертвого дерева на пока живой тополь.

— Монсеньор!

— Жильбер, спокойно. Отходим. Туда… К Бурразу.

Бесноватые больше не лезут — даже до них доперло… Теперь с этой стороны лишь пожар, то есть со всех сторон. Кагетский гигант опускает саблю и что-то шепчет. Молится? Робер тоже б молился, если б знал кому.

— Создатель, — будто в ответ стонет тоненький голос, то ли незнакомый, то ли изменившийся до невозможности, — как же это?.. Как…

— Масло… или что-то похожее… — Не потерявший голову Бурраз тыкает саблей в смыкающееся жаркое кольцо. — Бочки стояли у забора… Зарубил бы дураков.

— Если уже не зарубили…

Счастье, что вдоль забора — водосток, не будь его, горящая дрянь залила бы двор, но это лишь отсрочка. Воздух уже обжигал и при этом ещё и страшно вонял, начинали слезиться глаза. Пожар наступал, люди пятились к единственной еще не объятой пламенем стене. Без дверей, но это поправимо…