— Откуда, черт побери, мне знать? — огрызнулся он, то и дело метая яростные взгляды на Алана.

— Ты лжешь.

— С какой стати мне лгать, скажи на милость? Девчонка совсем свихнулась, после того как Ламберт выгнал ее. Все время бормочет что-то о мужьях и детях, даже во сне. Силы небесные, я больше не узнаю свою дочь. — Опустив глаза, он устало добавил: — Подозреваю, что никогда не знал. Рита превратилась в незнакомку. В чудовище. Обвиняет меня в том, что я хотел от нее слишком многого. Кричит, что я любил ее только потому, что она напоминает мне мать. Она имела наглость сказать мне, что я «задушил» ее своим вниманием, требуя, чтобы она была достойна репутации матери.

Кортни опустился на диван. Эмма села рядом и взяла его за руку:

— Пожалуйста, папа. Если ты имеешь хоть малейшее представление, куда она могла поехать, скажи мне.

Он встретился с ней взглядом, в котором отражалось сожаление.

— То, что она говорила мне о себе… — сказал он тихо.

— Отец, — прошептала Эмма, сжимая его руку, — пожалуйста…

— Это правда? Черт побери, скажи мне правду, Эмма. Неужели Рита способна на такие вещи? Ложь? Обман? Сколько раз ты прикрывала ее? Защищала? — Он закрыл посеревшее лицо руками и заплакал. — Как я, должно быть, обижал тебя, какую боль тебе причинил, когда обвинял тебя, насмехался над тобой, стыдил тебя. А ты все это время только и делала, что защищала свою сестру и меня, зная, какие страдания причинит мне правда о ней.

Эмма мягко отняла отцовские руки от лица и попыталась улыбнуться.

— Мы забудем обо всем и не будем вспоминать, папа, если ты только поможешь мне найти Хью.

Его глаза вернулись к ней.

— Если бы я был хотя бы наполовину таким родителем тебе и Рите, как ты Хью, все могло бы быть по-другому, скольких страданий можно было бы избежать. — Он заморгал, и слезы вновь потекли по лицу.

— Ладно, — сказал он хрипло. — Она что-то говорила о пикнике на утесе… а потом собиралась вернуть мальчика его законному отцу.

Алан смотрел в окно кареты на проплывающий мимо пейзаж. Вот уже час Эмма, холодная и отчужденная, сидела на сиденье напротив и немигающим, застывшим взглядом смотрела прямо перед собой. Она словно погрузилась в оцепенение в тот момент, когда ее отец признался, что Рита собирается отыскать отца Хью.

Алан посмотрел на жену. Все его кости и мышцы ныли от усталости после вчерашних спасательных работ в шахте, не говоря о бессонной ночи. Он чувствовал себя разбитым и смертельно уставшим.

— Я хочу знать правду, — произнес он мягко.

Тень улыбки промелькнула на лице Эммы. Она слегка коснулась его щеки кончиками пальцев.

— Прости меня. Но мой разум и сердце в смятении. Я не знаю, как и с чего начать. Не перестаю думать, как счастливы мы были последнее время, как искренне ты полюбил Хью, не говоря уже о твоем успехе с рудниками… Это все из-за моей глупости. Мне следовало знать, что это случится. Это было неизбежно. Я знала, но все равно молилась, чтобы как-нибудь оттянуть это на целую жизнь или хотя бы до тех пор, пока наша любовь не окрепнет настолько, чтобы ты смог выслушать правду.

Алан снова откинулся на сиденье.

— Эмма, ты знаешь, куда поехала Рита? Если да, скажи мне, пожалуйста.

— Как сказал папа, к отцу Хью, — ответила она, спокойно глядя на него.

— Значит, я наконец узнаю, кто он.

— Боюсь, мне едва ли удастся и дальше скрывать это от тебя. Я лишь надеюсь, что ты не возненавидишь меня слишком сильно. После того как мы найдем Хью, все прояснится.

Дальше они ехали в молчании. Эмма глядела в окно, наблюдая, как солнце садится за горизонт, а Алан не отрывал взгляда от профиля жены до тех пор, пока сгущающиеся сумерки не сомкнули его отяжелевшие веки.

Ему снилось, что Эмма плачет, тихо всхлипывая в ладони и то и дело шепча:

— Я не хочу потерять никого из вас. Я просто не вынесу этого. Вы двое — все, что у меня есть в этой жизни.

Потом ему пригрезилось, как он сонно ответил ей:

— Я убью любого, кто попытается отнять вас у меня.

— Сэр.

Он проснулся. Эммы не было. Карета стояла. Кучер, одетый в свою лучшую ливрею, стоял у дверцы кареты, озабоченно глядя на него. Алан медленно и неуклюже сел, потер затекшую шею и спросил:

— Где моя жена?

— Уже в доме, сэр.

Прогнав из головы туман, Алан сосредоточил взгляд на парадной двери собственного дома и вышел из кареты.

Стоя на коленях в холле, Эмма крепко прижимала Хью к себе. Алан вошел в дом. Она слышала его приближающиеся шаги и медленно подняла глаза, когда он остановился рядом. Взгляд его был еще немного рассеянным, но счастливым оттого, что он нашел их.

— Где Рита? — спросил он.

— В гостиной, — послышался голос Дорис.

Не сказав больше ни слова, Алан быстро пошел к гостиной. Эмма не могла заставить себя взглянуть на него, но слышала, как он вошел в комнату.

— Закрой дверь, — послышался приглушенный голос ее сестры.

— Что, черт побери, происходит? — возмутился Алан. — Мне бы следовало заявить на тебя в полицию за похищение ребенка.

— Я сказала, закрой дверь.

После довольно долгой паузы дверь с щелчком закрылась.

Эмма медленно встала, не убирая руки с головки Хью, который все еще крепко обнимал ее, пряча заплаканное личико в складках материнской юбки.

— Иди с Дорис, — прошептала Эмма и успокаивающе улыбнулась. — Мы почитаем чуть позже, обещаю.

Хью позволил няньке увести его из холла, и Эмма, сделав судорожный вдох, побрела по галерее к гостиной. Приглушенные голоса из-за двери становились все отчетливее. Они сделались достаточно громкими, и Эмма смогла слышать каждое слово из того, что говорила Рита.

— Я потеряла ребенка Ламберта, и доктор сказал, что иметь детей для меня будет равносильно самоубийству. Тогда мой муж выгнал меня, заявив, что с нашим браком покончено. Поначалу я запаниковала. Я искренне верила, что, если подарю ему ребенка — любого ребенка, — он примет его как своего. Я была настолько самоуверенна… у меня не было и тени сомнения в том, что маркиз из любви ко мне примет сына другого мужчины. Но он не принял его, а правда вышла наружу.

— Что, дьявол побери, ты хочешь сказать?! — недоуменно воскликнул Алан.

— То, что я мать Хью, разумеется.

Эмма закрыла глаза. Колени стали ватными, лицо пылало. Страх так сдавил грудь, что она едва могла дышать.

— Ты сошла с ума, — послышался наконец ответ Алана. — Эмма…

— Его тетя.

Молчание.

О боже! Ну почему он не скажет что-нибудь?