Железин ушел вместе со старшиной в стеклянную кабинку центрального пульта управления станцией. Они долго щелкали тумблерами, проверяя исправность систем и, после проверки масла и воды в дизелях, наконец решились их запустить. Железин до военного училища успел в юности закончить речное, и особых проблем с такими дизелями не видел. Обычные «Шкоды», хорошо себя зарекомендовали на речных судах.

Зашипел воздух, под большим давлением подаваемый в цилиндры, провернулся коленвал и, всё больше ускоряя вращение тяжелого маховика, дизель наконец подхватил топливо и сыто заурчал. Замигали лампы освещения, каждый раз вспыхивая всё ярче и ярче. Наконец они загорелись ровным ярким светом под равномерный гул дизеля. Железин со старшиной ещё провозились около десяти минут, прежде чем вышли из кабины центрального пульта.

– Ну, вот! Кажется, все в порядке! Топливный танк полон дизтопливом на две трети. Думаю, что этого должно хватить минимум на полгода. Система автоматических котлов подогрева воды и отопления помещений функционирует исправно. Насосы автоматической подачи воды из артезианской скважины работают! Кажется, всё! – он удовлетворенно вытер руки ветошью.

– Молодец, Валерий Алексеевич! – похвалил его Князев.

– Разрешите и мне вас поздравить! – улыбаясь, пожал ему руку Андрей.

Яша просто хлопнул его по плечу и показал большой палец старшине.

– Молодец!

Поднявшись наверх, Олег с Иваном приотстали.

– Пробовал связаться с лагерем по проводной связи? – он с надеждой посмотрел в глаза старшине.

– Та пробовали уже несколько раз! Такое впечатление, шо провода как перерезаны! Потащили за провод, а его всего метров пятьдесят осталось! Искать второй конец в таком тумане не решился! Хай воно хоч трошки розвыднюеця!

– Да, дела! – вздохнул Олег.

Уже по всему зданию горел свет. Вторые ворота тоже закрыли, разобравшись в системе управления пультом наружного контроля. В комнате дежурного засветились экраны мониторов наружного наблюдения. По верху холма включились мелкие, но очень сильные прожектора, освещавшие подступы к базе со всех сторон.

– Старшина! Уберите наружные посты внутрь здания! – распорядился Князев. – Часовых переквалифицируем в операторов теленаблюдения! Одного на пульт, всем остальным солдатам и офицерам заняться приведением помещений в надлежащий порядок! Командуйте, старшина!

Весь день маленький гарнизон работал, не покладая рук. Сделали небольшой перерыв на прием пищи в уже отмытой маленькой столовой. Сержант Федьков, в белой тужурке и поварском колпаке, гремя кастрюлями, накладывал всем по большой тарелке гречки с американской тушенкой. Вещь потрясающе вкусная! Потом традиционный кофе. Лёшка Федьков сиял пунцовыми от счастья щеками, когда каждый поевший подходил к нему и, поблагодарив за обед, жал руку. Слепченко сообщил Олегу, что в продскладе остались старые запасы продовольствия. Нужно время, чтобы отсортировать то, что уже не годится в пищу.

В санчасти трудился ефрейтор Головня. Вася уже успел помыть с мылом всю мебель, стены и полы. Сейчас, сидя в белом халате и трусах, он сортировал найденные медикаменты и медицинские инструменты. В незапертом сейфе он нашел наркотики, для тяжелых случаев. Выросший в кубанской станице среди строгих, но полезных порядков, он поначалу был удивлен беспардонностью отдельных «деловых» парней, продававших наркотики безголовым студентам медицинского института. Вначале он пытался отговаривать своих сокурсников от приёма наркотиков, но, видя их высокомерные ухмылки и слыша насмешки над его сельским происхождением, махнул на них рукой. Он отгородился от них учебой и, может быть, так и окончил бы институт, но на третьем курсе влюбился в студентку с параллельного потока Иринку. Светленькая, гибкая, как лоза, с огромными синими глазами, срубила казака наповал. Он стал ухаживать за ней. Дарил цветы, по ночам писал стихи и мечтал, как счастливо заживут они в его родной станице. Но у него объявился соперник. Парень из её группы был местный. На занятия он приезжал на не новом, но ещё очень приличном «Мерседессе». Шикарно одетый, с новейшим сотовым телефоном и манерами богатого плэйбоя, быстро вскружил голову сельской казачке. На одной из вечеринок, подпоив, овладел ею. Потом обещал жениться, но вместо этого стал водить по сомнительным компаниям. Вася, как мог, уговаривал её порвать с этим пижоном, но кто поймёт женское сердце? Приучив Ирину к наркотикам, любимый заразил её СПИДом, видимо, при инъекции шприцом. Через полгода она умерла. Этот подонок не пришел на её похороны. Вася был потрясен, увидев его на следующий день с новой подругой. Он подошел к нему прямо в коридоре института и, в присутствии студентов и преподавателей, так набил морду, что тот потом две недели лежал в травматологии. Василия исключили из института и отдали под суд. Судья-женщина тоже была матерью. У неё тоже была дочь студентка. Васе дали год условно, а через два месяца призвали на службу в Армию. Глядя на наркотики в сейфе, он подумал: «Почему то, что раньше помогало спасать жизнь, теперь в угоду беспардонным хапугам губит простых людей?»

– Как дела, доктор? – на пороге медпункта стоял Черноморец. – Сидишь задумчивый перед сейфом. Думал, змею там увидел.

– Хуже, чем змею! Наркотики! Я из-за них потерял любимую девушку! – сказал Вася, опустив голову.

– Извини! Не знал! – Яша положил ему руку на плечо. – Ладно, занимайся медициной! Ты у нас здесь единственное светило!

Олег, раздевшись до пояса и закатав брючины камуфлированных штанов, босиком драил полы в кабинете начальника лаборатории. За массивным столом модной Т-образной формы располагалось шикарное кожаное кресло с высокой спинкой. Крутнувшись на нем разок, Олег глянул на портрет Меченого, висевший сзади на стенке и, показав ему кулак, продолжил наводить порядок. Прежде всего выгреб из тихо гудящего холодильника всякие закуски, превратившиеся к серые холмики засохшей плесени. Потом выгреб распечатанные и испарившиеся спиртные напитки. Две бутылки Кристалловской «Столичной» поставил обратно. Армянский коньяк пять звёздочек. Бутылка шотландского Виски. Грузинское вино Кинзмараули. Крымский Мускат красного камня. Да! Любили наши руководители красивую жизнь! В столе и сейфе ничего интересного не оказалось. Видимо, всю секретную информацию погрузили на тот злополучный вертолет, который упал где-то в тайге.

В комнате управления оружием «колдовал» Лёня Доценко. До армии он успел окончить курсы механизаторов, потому что ему нравилась техника. С малых лет помогая отцу в «Сельхозтехнике», он полюбил механизмы, облегчающие труд людей. В седьмом классе он собрал дома в сарае самодельный трактор. Найдя останки от инвалидной мотоколяски, сам переварил раму, достал у пацанов две пары разных колес и, приладив перебранный мотор от «Ижа», гордо протарахтел по улице. Сам научился ремонтировать телевизоры. Со временем добрался и до компьютера.

Сейчас Леонид пытался разобраться в повреждениях, которые нанесли системе самонаведения американские десантники. В местах разрыва проводов он паял, соединяя концы электроцепи. Запах канифоли чувствовался на весь коридор, хотя вытяжная вентиляция уже работала, проветривая помещения. К вечеру на контрольном щите системы самонаведения красные лампочки потухли и загорелись зелёные, подтверждая рабочее состояние системы. По внутренней радиосети старшина пригласил всех на ужин. Сам он пошел подменить дежурившего в операторской Саню Приходько.