– Я не против того, чтобы ты ложился в постель, – стараясь успокоить разгневанного мужа, доброжелательным тоном произнесла я. – Просто нужно выключить газ. И поскольку я уже разделась и лежу под одеялом, а ты – нет, то тебе это сделать проще.

– Нет, ты это сказала, чтобы нарочно отправить меня на холодную кухню! Но я сделаю тебе одолжение и схожу! – рявкнул он, поднимаясь с кровати.

Продолжая лежать, я видела, как Андрей зашёл на кухню, подошёл к плите и выключил все четыре конфорки. После этого он вернулся в комнату и, забираясь ко мне под одеяло, процедил сквозь зубы:

– Довольна? Зря только мужа на кухню гоняла, потому что газ давно был выключен!

– Но я же видела, что ты выключил его только что!

– Это ты специально сейчас говоришь, потому что не хочешь признаваться в том, что зря погнала меня на кухню! – продолжал обвинять меня муж.

– Если не веришь, то сам поверни голову и посмотри. Отсюда прекрасно видна плита, и поэтому я видела, что газ был включён, и ты его выключил только что, – постаралась я аргументировать свою точку зрения.

– Ничего ты не видела! – словно твердолобый баран, твердил муж, не желая признавать свою неправоту.

Насупившись, он отвернулся от меня, продолжая недовольно пыхтеть.

И как было с ним спорить? Стараясь отстоять свою позицию, Андрей начинал громоздить горы лжи, даже в тех случаях, когда проблема и яйца выеденного не стоила. Но ему всегда требовалось унизить меня, чтобы самому остаться на высоте. И я никогда не могла с этим смириться.

Да, сложно жить с мужем, который врёт на каждом шагу, в то время как я всегда старалась быть честной, даже в ущерб себе. И потому мне слишком трудно понять человека, имеющего противоположные принципы. Однако в силу своей молодости и наивности я не видела в этом особой трагедии для нашей семейной жизни. Но было в привычках Андрея ещё кое-что, что причиняло серьёзный ущерб нашей семье. А именно то, что он всегда всё терял. Причём он совершенно не стеснялся этого, а наоборот, бравировал этим. Прямо как его мать, которая когда теряла ключи от квартиры, то сразу же забирала себе мою связку и не признавалась даже в тех случаях, когда её ловили с поличным. В этом случае она обвиняла меня или Андрея в том, что мы не имеем права рыться в её вещах, и никогда не признавалась в том, что украла чужую вещь.

Разбив свою кружку, Надежда Викторовна тут же забирала себе мою, а увидев в моём гардеробе симпатичную кофточку, тотчас присваивала её себе, заявляя, что это – её вещь, и не принимала в качестве доказательств даже чеки и фотоснимки, на которых я была сфотографирована в той самой кофточке.

Закончилось всё тем, что я стала пользоваться лишь одной кружкой, на которой огромными буквами было написано моё имя, а одежду старалась покупать себе таких фасонов, что старая бабка её бы никогда не надела.

Но сейчас Надежда Викторовна была далеко, а Андрей – рядом, и он изо всех сил старался компенсировать мне отсутствие свекрови тем, что с удвоенной силой терял свои вещи.

Он всё время терял ключи, кошельки, зонты, кепки, а впоследствии и мобильные телефоны. Терял с завидной регулярностью, что влекло за собой не только массу финансовых затрат, но и кучу проблем, так как после очередной потери какой-либо вещи муж хотел не просто купить новую, но и найти точно такую же, которая была у него раньше.

Так, Андрей всегда носил исключительно кожаные кепки черного цвета без пуговки в центре. И ни на какую другую муж не соглашался. А найти такую кепку в дефицитные девяностые годы было достаточно сложно.

Но хуже всего дело обстояло с ключами. Андрей носил все ключи в одной связке: и от квартиры в Москве, и от съёмной квартиры, и от рабочего кабинета, и от рабочего сейфа, и от рабочего шкафчика для одежды, включая печать и личный номер. Так ему, видите ли, было удобнее. Но, учитывая, что терял он эту милую связку не реже одного раза в месяц, а то и чаще, то и восстанавливать всё это добро становилось очень проблематично. Особенно дорого обходилось восстановление печати, которой муж опечатывал рабочий кабинет, потому что только одна металлическая заготовка стоила дороже, чем все остальные ключи вместе взятые, не говоря уже о гравировке. Правда, потом нам, как постоянным клиентам, мастер стал делать скидку, что, вероятно, должно было меня как-то утешить, но почему-то не утешало.

Я умоляла мужа разделить свои ключи и хранить их отдельно, чтобы в случае очередной потери не пришлось бы восстанавливать всё сразу, но не могла до него достучаться. Особенно после рождения дочери, когда наши финансы не только не пели романсы, а уже полностью охрипли, каждая потеря приводила к таким брешам в нашем бюджете, что мне реально приходилось голодать.

Но больше всего в поведении мужа меня злило то, что потеряв свои ключи, он тут же забирал мои, когда уходил утром на работу. Естественно, не считая нужным предупредить меня об этом. И в итоге в течение целого дня я не могла ни сходить на молочную кухню, ни пойти в магазин, ни выйти с дочерью погулять. Приходилось всё время сидеть в квартире и ждать возвращения мужа. А он не слишком-то торопился вернуться. После рождения дочери для него стало обычным делом не возвращаться домой несколько дней к ряду. И всё это время я вынуждена была сидеть с грудным ребёнком взаперти.

В своё оправдание муж ничего не говорил, избрав для ответа свою обычную стратегию:

– Ну, взял. И что?

– Но это же были мои ключи! Я несколько дней не могла выйти из дома!

– И что? Я должен теперь переживать из-за этого?

– Ты не должен брать мои ключи! Если ты потерял свои, то, значит, должен ходить без ключей, пока их не восстановишь. Ведь я по вечерам всегда дома и спокойно могу открыть тебе дверь!

– Любишь ты поднимать шум из-за ерунды! – кричал на меня Андрей, не чувствуя за собой ни капли вины.

И после второго такого инцидента, когда муж оставил меня с ребёнком без ключей в запертой квартире, я решила поступить следующим образом. После восстановления ключей я сделала дополнительный дубликат и отнесла его своим родителям. Потому что если я бы оставила его у себя, Андрей бы непременно его нашёл, забрал