— Думаете, спаивать кота — это удачная идея?

Пригубив напиток, я скептически наблюдала, как Мурз лакает вишневую настоечку.

— Да что ему будет-то? — Анфиса расплывалась в улыбке Чешира и, причмокивая, смаковала ягодную вкусняшку. — Белладонну пьет, синильной кислотой закусывает, а тут от легкого напитка лапы откинет? Не смеши меня. Этот кот выживет даже в ядерном реакторе.

— И все же, что с ним? — Кристина рассеянно стояла с бокалом в руках и не решалась попробовать. — Он выглядит таким несчастным…

Я скосила на Кристину очередной скептический взгляд, вот сейчас-то как раз кот выглядел очень даже ничего. То ли наливка начинала действовать, то ли коту становилось лучше, но уже минут пять он не горестно взвывал в пустоту, а молча приканчивал мисочку с напитком.

— Эля, мы должны ему как-то помочь. — Сердобольная Кристина все же собралась с духом и хлебнула наливки, после чего оживилась и стала генерировать идеи. — Может, ему закусочки?

— Угу, наловить и пожарить пару горных крыс!

Анфиска перебралась на кровать и теперь, раскинувшись там в вальяжно-неприличной позе, ноги выше головы, собиралась налить себе второй бокальчик.

Наливочка, как назло, оказалась невероятно вкусной, пилась словно компот, приятным теплом разливалась по телу и расслабляла напряженный мозг. Поэтому неудивительно, что после второго бокала последовал третий, четвертый, а пятый разливала уже вошедшая во вкус Кристина.

— А давайте Горгулия позовем?

С алкоголем думаться стало легче, поэтому неожиданно пришедшая идея все же найти переводчика для Мурза показалась гениальной. Сам же виновник торжества, прикончив две мисочки божественного напитка, горестно вырубился, уткнувшись мордой в ту самую миску.

— Ик, а нам ничего не будет… ик… за то, что мы не совсем трезвы? — Даже пьяная, Крис продолжала выдавать умные мысли, которые, впрочем, были мгновенно отметены мною и Анфиской аргументами в духе: Арсений свой в доску мужик, точнее скульптура, а раз так, довериться ему можно.

Сказано — сделано, и после короткой формулы вызова, подкрепленной еще одним выпитым бокалом, мы, словно три девицы под окном, принялись ждать. То, что Горгулий придет, сомнений не было, а я, кроме того, со всей наглостью ожидала от него еще и шоколадку. Откуда-то же она должна была появиться…

Каменюка притопал минут через пятнадцать, как всегда скрежеща крыльями и царапая пол когтями. Нашей радости не было предела уже хотя бы потому, что Горгулий не просто явился, но сделал это еще и не с пустыми руками. Нет, не с шоколадкой.

Бутылек, на этот раз с черносмородиновым вином, был водружен рядом с пустеющей наливочкой и тем самым заслужил шквал оваций от уже порядком подвыпивших дам.

Горгулий на наше состояние отреагировал философски, мол, ну с кем не бывает. Учеба — это стресс, а давайте я составлю вам компанию. При этом от предложенного бокала отказался и, вытащив откуда-то из-за пазухи глиняную миску, вылил в нее почти половину принесенного вина.

— Ну что, будить станем? — кивая на спящего кота, вопрошал он, почти залпом заливая в свое каменное нутро половину тары с вкусняшкой. — Или подождем, когда сам проснется?

В итоге на коротком совещании было решено, что разбудить всегда успеем, но желательно попозже, а сейчас еще бутылочка вина не приговоренная осталась. Оно, к слову, в отличие от наливки, оказалось кислым, поэтому и темп его поглощения с нашей стороны снизился фактически вдвое. Горгулия же вкусовые качества напитка ни капельки не смущали, поэтому в его пасти драгоценные миллилитры исчезали с молниеносной скоростью. Неудивительно, что вскоре встал животрепещущий вопрос: а кто пойдет за третьей?

— Я знаю, где достать, — авторитетно заявил историк. — Но есть одно но, там на меня стоит магическое ограничение. Взять вино из погребов может только кто-то живой, обычно туда Мурз гонял!

— Балдею я с этой Академии! — Мне оставалось только праведно возмущаться. — Сначала моего кота в почтальона превратили, потом в алкоголика, а теперь еще и за догоном посылают. Какая-то скатывающаяся карьерная лестница…

От слишком громкого упоминания Мурза всуе спящий заерзал головой и, лениво приоткрыв левый глаз, соизволил проснуться. Теперь вопрос о походе за третьей бутылкой был ненавязчиво отодвинут на второй план, всем присутствующим было гораздо интереснее узнать, что же собственно стало причиной такого нестандартного поведения рыжего шкоды.

— Мяу! Мя-мя-мя! Р-р-р-с-с-ш! — Свое повествование кот начал с довольно агрессивных нот, местами переходящими на шипение и вздыбленную шерсть. Несмотря на выпитое, язык у кота заплетаться явно не собирался, хотя когтистые лапы предательски разъезжались по полу в разные стороны. — Кр-ст-тс-т-тс! МЯВК! Ш-с-с-с…

— Господин Горгулий! — томно вздыхая, вопрошала Анфиса. — Будьте так любезны перевести сей опус на человеческий язык!

На пьяную голову Белову опять посетило творчески-азартное настроение, и теперь она строила из себя вальяжную даму века эдак восемнадцатого. Выходило невесть как, и больше всего Фиска напоминала некую смесь Терции и Ризеллы, но нет предела совершенству, и подруга продолжала стараться.

Каменюка ее актерскую игру воспринял довольно критично, а от попытки скривиться его морда покрылась сетью новых трещин.

— Мр-мяу-з-з-з! — поставил финальную точку в своем рассказе Мурз и замер в ожидании наших комментариев.

— Да неужели? — Арсений, единственный, кто сейчас понимал, о чем речь, переводить все же не спешил, предпочитая узнать вначале все подробности. — А ты откуда узнал?

Кот разразился новой серией мявов, которые по эмоциональности не уступали предыдущим.

— Ванессу и Кларентину пригласили, значит… Что ж, все понятно! — наконец снизошел до нас историк. — У Мурза трагедия на личном фронте. Его любимую Бусинку выдают замуж за королевского кота Фердинарии — Пушистика!

— Мя! Р-р-ш-ш-р-р!

— Пардоньте, за блохастого недоумка Пушистика, — поправился Горгулий, соблюдая всю стилистику эмоциональных выражений Мурза. — И теперь наш рыжий герой убивается от горя, поскольку не знает, как выбраться из Академии, чтобы похитить возлюбленную из лап стервозной королевы Ризеллы до свадьбы!

— Так это ж международный скандал! Ик! — Кристина рвалась за третьей бутылкой больше всех, но, судя по частоте икоты, ее столику наливать уже не стоило. — И это так романти-и-ично….

— Мяу! Кис-ми! — философски выдохнул кот, что в переводе означало: «Великая Любовь стоит сотен жертв!»

После такой фразы выпившая Кристина морально растаяла и потеряла остатки здравого смысла.

— А ведь он прав! Они с Бусинкой прекрасная пара, у них будут прекрасные котятки! Мы просто обязаны им помочь! Давайте устроим государственный переворот и свергнем Ризеллу? — и, подорвавшись с места, бросилась к двери исполнять одной ей ведомый план.