Кристина вернулась с Чешуйкой минут через двадцать. Никаких бедствий за это время не случилось, дверь исправно открывалась-закрывалась, и провалиться сквозь землю мне тоже не удалось.

— Ну-с, рассказывай! — потребовала подруга, с размаху плюхаясь на кровать.

— Может, не надо? — Раскрывать сейчас душу и ворошить и так беспокойные чувства не имелось ни малейшего желания.

Да, нехорошо скрывать от подруг правду, но и за выигранное время я так и не смогла собраться с мыслями.

Стоит отдать должное Фиске, она молча сидела на своей кровати и пытать меня вопросами не собиралась, по крайней мере, внешне интереса к процессу моего допроса не проявляла. Белова возилась с драконенком, дразнила и заставляла того выплевывать в нее короткие залпы огня. Задание у Чешуйки выходило плохо, то дыма много выдохнет и расчихается, то пламя недостаточно горячее и сразу потухнет. Но примерно каждая десятая попытка все же заканчивалась успехом, и птенец умудрялся что-нибудь поджечь. Тут-то и пригождались Анфискины способности, благодаря которым она теперь могла подрабатывать самым успешным пожарным всея Академии.

— Ну не хочет, пусть не рассказывает. Крис, вот что ты до нее докопалась? — Пироманка встала на мою сторону, даже не отвлекаясь от возни с огнедышащей шкодой.

В итоге Кристинка на меня все же обиделась, из-за чего почти весь последующий час в комнате провисело натянутое молчание. Каждая из нас упрямо лежала на кровати и не желала общаться, и только неугомонный дракон пытался расшевелить то одну, то другую. Стянул заколку из волос Кристины, поджег остатки моего и так убитого в хлам платья, чем в очередной раз заставил Анфиску все это тушить.

Даже Эльвира отказалась со мной разговаривать, включила режим радиомолчания и игнорировала все задаваемые ей вопросы.

Мы бы так и провалялись до ночи, мучаясь от безделья, если бы не полный трагизма и отчаяния истошный вопль, раздавшийся из коридора блока.

— Мя-я-у-у-у-а-а-а…

Судя по ору, на Мурза приземлился как минимум рояль и отдавил ему как максимум все причиндалы. Не сговариваясь, мы с девчонками метнулись к выходу — узнавать, что же случилось с нашим рыжим бедствием.

Бедствие нашлось на пороге, выглядело мучительно убитым и дважды оживленным некромантами-вредителями, то бишь ужасно.

Кот катил лапой здоровенную трехлитровую бутыль с непрозрачным содержимым, и едва дверь перед ним открылась, прицельным движением, на манер профессионального футболиста, закатил склянище в комнату и уныло втащился сам.

— А-у-у-у-у-р-р-р! — жутко взвыло животное, не хуже трансильванского оборотня, и апатичным ковриком растеклось по полу.

Несмотря на то что внешне Мурз выглядел вполне здоровым, что-то в нем будто надломилось. Взгляд потух, прежде рыжая и лоснящаяся шерсть потускнела, а наглые, топорщащиеся во все стороны усищи бессильно обвисли, словно переваренные макаронины.

Котика стало жалко.

— Мурз, — подбежала я к несчастному и присела рядом на пол, чтобы тут же притянуть его несопротивляющуюся тушку к себе на колени, — ты заболел? Чем тебе помочь?

Грустный многозначительный «мяу» послужил унылым ответом.

«Нам срочно нужен переводчик, — оживилась шиза. — Налей коту валерьянки, ты же видишь, он не в себе!»

То, что с котом было что-то не так, и ежику понятно, но вот что его могло довести до подобного, я даже представить не могла. Подкатив к себе еще и бутылку, которую приволок Мурз, я решительно собралась накапать страдальцу живительного снадобья. Кристина ход моих мыслей поняла верно и послушно притащила одну из посудин, которые предназначались для кормления нашего маленького зоопарка. Каково же было мое удивление, когда вместо характерного запаха валерьянки мне в нос ударил пряный запах вишневой наливочки.

— Мурз, это что?

И, не дожидаясь ответа кота, передала бутылку подпрыгивающей от любопытства Анфиске.

Едва заполучив тару в загребущие лапки, Белова с упорством Варвары вначале оценила весь букет запахов через обонятельные рецепторы, а затем, не раздумывая, попробовала содержимое бутылочки на вкус.

— О! Добротная домашняя наливочка, градусов пятнадцать будет! — авторитетно заявила она, аж причмокивая от удовольствия.

— Фиса, ты больная?! — Кристина, наблюдавшая за ней с отвисшей челюстью, пришла в себя и, отбирая бутылку у подруг и, взорвалась от негодования. — Где твой мозг, блондинка? Ты все в рот тянешь, что вкусно пахнет? Эту бутылку же Мурз приволок, там могла и белладонна быть или еще какой страшный яд! Ты чем думаешь-то?

Чем думала Фиска, так и осталось тайной. С абсолютно невозмутимым видом она отобрала бутылку обратно и, нежно прижимая к груди, приготовилась отстаивать вкусняшку с боем:

— Это же наливочка! Вы только подумайте, первый мало-мальски вкусный алкоголь, который попался нам в этой Академии! Мы не можем упускать столь редкий шанс!

— Редкий шанс на что? Нажраться?

Кристина искренне не понимала радости, излучаемой подругой.

— Во ты зануда северная! Почему сразу нажраться-то? Отметить знакомство, мы за него так и не выпили! — всплеснула руками блонда и, тут же прищурившись, подозрительно просверлила подругу взглядом. — Вот только не говори мне, девочка-припевочка, что ни разу за своим полярным кругом с подругами по душам за бутылочкой вина не сидела?!

Вопрос пришелся не в бровь, а в глаз. Волковская смутилась и мгновенно стушевалась. Анфиска же переваривала полученную невербальную информацию и расплывалась в довольнейшей улыбке.

— Элька, а давай научим Кристину плохому?!

И, пробормотав какое-то заклинание, вызвала из воздуха три вполне себе цивилизованных бокала. Даром что на кривых ножках.

Я же по-прежнему сидела с Мурзом в обнимку и анализировала произошедшее.

Эльвира не ошиблась. Если гора не пришла к Магомету, то бутылка сама до нас докатилась. До полной сбычи шизоидного предсказания не хватало только шоколадного фондю, которое обязательно должно появиться. Сомнений в этом уже не оставалось.

Вопросов теперь оставалось только два: с какого перепуга Мурз решил нас напоить и что вообще происходит с моим котом?

— Кристину плохому обязательно научим. Разливай! — согласилась я с нетривиальным планом подруги и уже через секунду наблюдала, как та лихо соображает на троих.

Хотя вру, на четверых, Мурзу в миску тоже накапали. Сунувшейся было любопытной Чешуйке звонко щелкнули по носу и, пробормотав, что ей еще нет восемнадцати, придвинули блюдечко с кипяченым молоком и пару кусочков сырой курочки.