шеи что-то твердое. Она села. Это была маленькая коробочка, и на ее ярлычке была нарисована одним росчерком такая же мышь, какую она видела повсюду в Эвервуде. Только на этой стояла печать короля. Когда она сняла крышку, то нашла внутри на бархатной подушке щелкунчика. Он был сделан в виде солдата Королевской армии, со всеми деталями, начиная от красивого красного мундира и до шитья на эполетах. Затем Мариетта заметила рукоять меча – «Звездного охотника» – в виде мыши и золотисто-карие глаза фигурки. Кровь застыла у нее в жилах, щелкунчик выпал из ее рук. Это была почти точная копия капитана Легата.

Глава 31

Следующий бал, намеченный во дворце, должен был начаться в тот вечер позже обычного. Пирлипата сообщила Мариетте, пока та делала упражнения у своего импровизированного станка, что темой бала будут черный и золотой цвета. Потом Мариетта сбросила свои балетные туфли, удалилась в ванную комнату и погрузилась в бассейн. Если все пройдет по их плану, то первый зубец шестеренки механизма их плана встанет на место. «Я хочу, чтобы ты знала, что я…» Эти недосказанные слова не давали Мариетте покоя до тех пор, пока в ее голове не начал разматываться клубок более мрачных мыслей. Щелкунчик. Его странное сходство с капитаном Легатом. У короля возникли подозрения, сейчас настало время быть более осторожными, чем всегда. У нее разболелась голова, и вместе с головной болью нарастало губительное чувство страха.

Закрыв глаза, Мариетта с головой погрузилась в пену, водопад мятной воды лился на ее плечи. Вода струилась сквозь ее вытянутые пальцы, голубовато-зеленая, как мята и морская пена. Когда головная боль отступила, она достала из полотенца потрепанный блокнот, полученный от капитана, и принялась читать. Ей потребовалось большое усилие, чтобы не заглянуть на его страницы, но она не хотела, чтобы кто-то узнал о нем, а в их комнатах ей редко удавалось остаться одной. Это была их с капитаном Легатом маленькая тайна, и мысль о ней приводила ее в восторг. Она улыбалась, глядя на аккуратный почерк, которым он излагал свои сокровенные мысли. Некоторые из них занимали всего одну строчку: «Смотри на звезды». Другие представляли собой законченные рассказы, излагающие историю происхождения Эвервуда подробно, как в сборнике сказок братьев Гримм. В одном из них он рассказывал о кровавом захвате трона королем Гелумом. В другом описывал предстоящее событие, во время которого «пойдет снегопад из алых лент и лед растает по воле народа». Мариетта крепче сжала блокнот, стараясь, чтобы пар не повредил его хрупкие страницы, на которых он открывал свою измученную душу. Она поняла, что его отношение к королю изменилось, что он готов предать его, и теперь ей не только стала ясной его роль в восстании, она держала в руках компрометирующие его доказательства. Держала в руках доверие Легата. Она раньше не понимала, что за внешностью дисциплинированного солдата скрывается душа поэта, а в его мыслях таится сокровище. Он не высказывал свое мнение, он показал Мариетте свои самые тайные мысли, прекрасные и грустные, гневные и мучительные. Добравшись до последней страницы, она продолжала тонуть в его словах, слышать его плавный, сладкий голос, и сердце ее забилось быстрее, когда она обнаружила адресованную ей короткую записку. «Мариетта, – обращался он к ней, мягко выводя пером буквы ее имени, – я хотел поделиться с вами моими путаными мыслями, потому что вы одарили меня своим искусством». Не развлекли своим хобби, а одарили искусством. Кажется, капитан понимает ее лучше, чем она думала.

Когда она вернулась обратно в их гостиную в пушистом халате, там находилась другая женщина, которая слушала Деллару, стоящую на маленьком подиуме и дающую подробные инструкции.

– И мне понадобятся карманы, глубокие карманы, а не такие мелкие, сугубо декоративные. Скроите мне такие карманы, в которые может поместиться кинжал.

– Разумно ли так говорить? – тихо спросила Мариетта у Пирлипаты.

Губы Пирлипаты дрогнули в улыбке.

– Ивана давно привыкла к Делларе; она не принимает ее слова близко к сердцу.

Ивана была суровой на вид женщиной вдвое старше Мариетты, с густыми бровями, острыми скулами и угольно-черными глазами. На ее оливковом лице были нарисованы морозные кружева, прикрывающие его как вуаль, и этот же узор продолжался на ее платье. Она носила туфли на самых высоких каблуках, какие только видела Мариетта. Обвив Деллару своей рулеткой, она прищурилась, запоминая цифры перед тем, как продолжить снимать мерки.

– Готово. Следующая. – Она щелкнула рулеткой, как хлыстом, выдвигая ее.

Пирлипата подтолкнула локтем Мариетту, и та шагнула вперед. Портниха окинула ее взглядом.

– Вы новенькая, – заметила она голосом жестким, как накрахмаленный воротник.

Мариетта поднялась на подиум.

– Это правда.

– Очень хорошо. У вас есть какие-то предпочтения или нечто такое, что мне нужно учитывать?

– Нужно сшить платье для ее танцев. – Пирлипата подошла и встала рядом с Мариеттой.

– Для танцев? Я очень люблю смотреть на танцовщиц, – сказала Ивана, обвивая талию Мариетты рулеткой. – Какие танцы вы исполняете? Салембские? Кракатукские? – Она прервала измерения и красивым жестом вывернула кисть руки.

– Нет, я исполняю балет, особый вид классического танца из моего мира.

Ивана, измеряющая рулеткой длину ее ноги, остановилась и посмотрела на нее.

– Значит, вы родом не из тех миров, о которых я слышала. Как это интересно.

– Мне потребуется платье, которое даст свободу моим ногам, так как я очень высоко их поднимаю, – сказала Мариетта, ощутив странную пустоту, когда ей напомнили о том, как далеко она от дома, от своего мира.

– Да-да, никаких проблем. – Ивана убрала рулетку и поманила пальцем Пирлипату.

– Ваша очередь, принцесса.

Мариетта спустилась вниз и подошла к Делларе. Она бросила взгляд на самый дальний платяной шкаф. В его недрах она спрятала щелкунчика. Она рассказала о нем подругам вчера ночью. Они посоветовали ей быть осторожной, но не сочли это серьезной угрозой, утверждая, что король часто склонен проявлять ревность. Но в душе у Мариетты поселилось гнетущее чувство страха, и она все время думала об этом.

Портниха быстро собрала свои принадлежности и ушла, не говоря ни слова.

– Я сунула ей записку – сразу же сказала Пирлипата. – Она ее взяла, я смотрела.

– Хорошо, – отозвалась Деллара. – Полагаю, совесть давит тем сильнее, чем дольше ты носишь ее с собой.

– Как она умудрится сшить три бальных платья за такое короткое время? Наверняка это невозможно, – удивилась Мариетта. С тех пор как ее заперли во дворце, ей очень хотелось получить свое собственное заколдованное платье, и ее немного огорчало, что ей не позволили принять большего участия в процессе его