— Вантос! — начал Слава. — Помнишь, ты когда-то мне говорил, что ты открытый человек, в отличие от других? Так на поверку ты совсем другой. Нигде ни слухом ни духом, что ты в секте! Во как скрываться умеешь!

Брат помолчал, ему нечего было ответить, и промямлил наконец:

— Вообще-то я хочу уйти оттуда…

Слава облегченно вздохнул. Как будет счастлива мама!

— Тогда твой уход от мунистов стоит обмыть! Маленькая такая проверка… На вшивость.

— Думаю, не стоит, — пробубнил Иван. — Невелик повод.

Славина радость угасла… Перед ним — прежний Ванька. С прежними отмазками.

Нет, усё впустую. Слава понимал: секты просто так не отпускают.

И еще… Ведь брат не случайно пригласил его туда и упорно таскал за собой. Он работал — должен был привести Славу к мунистам. Ему, наверное, сулили за это бонус. И может быть, немалый: творческий человек в секте!

Славе стало противно. А как хорошо Ванька вилял, юлил! Мастерски. Слава все больше презирал брата.

— Завтра у нас в институте большой праздник, посвященный России, — пробубнил Иван. — И откроется патриотическое молодежное движение. Будет концерт. Если хочешь — приходи. Приезжай к трем часам в посольство мира. Мы будем встречаться в метро.

— В посольство мира? Но ты же сказал, что в институте.

— Там тоже будет. Но потом.

Слава решил пойти. И уже потом все рассказать маме.

В метро Слава сразу увидел того балеруна, который водил клубистов по Третьяковке. А вот и Лена… Слава улыбнулся — он искренне обрадовался ей. Она дала ему специальный билет. И другим тоже.

Поднялись наверх. Двинулись через зеленый парк мимо речки.

Слава сразу затусовался, поскольку рядом оказалась пухленькая девочка в очках. И еще парень весьма стильного вида, но немного не от мира сего. Длинные патлы-кудряшки, бородка, аж до глаз зарос.

Рассматривая его, Слава машинально погладил свои любимые бакенбарды. А не сбрить ли их? Будет совсем иной облик…

Девушка, сияя, спросила Славу, откуда он. И рассказала про Мишу — вот этого волосатого. Он изучает религию. А именно — собирает апокрифы.

Тэк-с… «Изучает религию» — будто «изучает физику», да еще именно апокрифы… Слава снова насторожился. Хотя кого только не встретишь среди большой толпы… Парень сообщил, что, кроме апокрифов, изучает Тору как книгу иудаизма. Дальше он повел разговор сам, утверждая, что Евангелий вообще-то пятнадцать, и некоторые из них содержат более правильные сведения. И подлинный текст Торы на самом деле другой, он найден не так давно.

Что-то Славу настораживало все больше и больше. Такого рода самодеятельность он с некоторых пор не любил. А тут, видно, она серьезна. И постарался больше на эти темы не говорить.

Подошли к красивому, чересчур современному дому. Прямо элитка. Вокруг уже гулял народ. Стояли на входе молодые люди, приветливые и улыбчивые, в приглаженных костюмах, почему-то напомнившие Славе каких-то приезжих протестантов. Еще он заметил несколько человек восточной внешности — узкоглазых китайцев или корейцев. И женщина такого же типа гуляла с коляской.

Внутри — красивейший блистающий холл, кондиционеры… На втором плане — зал. Лестница в туалет и к умывальникам, на ней дежурили приглаженные корейцы в костюмах.

Толпились люди. А вон и клубисты. Что написано на билете? «Фестиваль за мир во всем мире». Что-то Славу настораживало все сильнее. Не у кого спросить — Лена осталась в метро встречать опоздавших.

Слава направился в зал. Волосатый Миша уже занял место. Странный он какой-то. Пухленькая очкастая девица суетилась, увивалась вокруг Славы и без конца улыбалась. Он стоял на периферии зала. Почему столько корейцев? Огромное количество — где-то каждый пятый в толпе. Открыты все двери — душно.

На сцене — огромный торт в несколько этажей. На нем — куча зажженных свечей. Кругом цветы, красиво, пышно. Висел, чуточку загороженный тортом, большой портрет черноволосого, во весь рост мужчины в строгом костюме и черноволосой сидящей дамы в белом роскошном платье. У мужчины — какие-то ордена. Никак Слава не мог рассмотреть их лиц — далековато и исполинский тортище заслонял. Но что-то знакомое мерещилось. Крутилась, крутилась явственная версия… Слава решил пока не садиться.

В задних рядах — немало молодых мам с малыми детьми. Русские и корейские. Славе все больше здесь не нравилось. Неужели это и есть патриотический концерт? Он попытался остановить пухлую в очках и спросил, что будет. Конкретно. Она ответила скороговоркой:

— Замечательный фестиваль за мир во всем мире! Ты скоро сам все увидишь!

И опять расплылась в программной улыбке.

Нет, толку так не добьешься.

Клубисты скрылись, зато Слава увидел, что публике раздают маленькие приемники. Сказали: по ним будет синхронный перевод на русский с английского. Ничего не понятно. Что за гости приедут?

Суета… Несли запасные стулья, ставили их в задние ряды. Слава пошел в последний ряд и встал там. Там стояли многие. Опять подбежала очкастая (как уже надоела!) и предложила пойти сесть. Слава отказался.

Время шло. Снова подлетела очкастая, до чего же настырная: ну-у, иди садись, место есть! Слава в ответ нахамил, и она наконец смылась. Подошел пучеглазый придурок и с ним полнейший тормоз с глубоко пасмурной рожей в огромных очках ботаника. Предложили Славе взять приемник.

— Спасибо, — буркнул он, — я так послушаю. Может, скоро уйду.

— Но ты же ничего не поймешь, — протянул тормоз с постной мордой и в очках ботаника.

Слава вышел из себя:

— Ты меня за идиота считаешь?! Я знаю английский! Свободно!

— Так многое будет на корейском, — сообщил тормоз.

— Что-о? — изумился Слава. — Тэ-экс…

И где же прячется его драгоценный братец-обманщик? Ловкач, ничего не скажешь…

Тут появилась Лена. Слава тотчас пробился к ней, в категорическом порядке остановил и потребовал, вежливо, но жестко, ответить: что тут, собственно, будет?!

— Ты все увидишь! — ответила в своей быстрой тараторящей манере Лена, отводя глаза. — Ты сам все увидишь, смотри!

Но Слава не дал ей уйти. Дудки!

— Подожди. — Он указал на портрет над сценой. — Кто это? Чей это портрет?

— Ты все сейчас узнаешь! — пыталась она отвертеться и уйти.

— Лена! — твердо сказал Слава. — Только один ответ: кто на этом портрете?

Она прикусила губу. Опустила глаза. И выпалила:

— Это доктор Мун! Но приедет сегодня не он сам, а его первый помощник. Ты все увидишь, садись!

— Понял, — ответил Слава, мгновенно нарисовав маску непринужденного спокойствия.

Лена убежала кого-то встречать. А Слава отошел поближе к выходу и остановился там у стены.