Павел бросился обратно в глубь библиотеки, подскочил к золотой книге и принялся ожесточенно ее тереть. Но шаровая молния не появлялась.

— Да что же это такое! — крикнул он, и тут на голову ему что-то упало, обдав облачком пыли.

Павел нагнулся и поднял упавшую книгу. Да, это была маленькая толстая книжица в кожаном переплете. Очень симпатичная. А симпатичней всего было название книги. На латыни, но Павел сумел перевести: "Об исполнении желаний".

Он подошел к окну, где было больше света, и принялся листать книгу.

И вот что удивительно. Доселе Павел практически не знал латыни. А тут вдруг стал читать ее бегло, словно книга была на русском языке. Скоро он нашел нужный раздел: "Как отказаться от своего желания и повернуть время и бытие вспять".

Павел раскрыл книгу на нужной странице и стал жадно вчитываться. Через несколько минут он сказал:

— Всего-то! — И произнес торжественно и напевно: — Диабль, диаболо, диаболорум!

Тут его словно что-то толкнуло в грудь. Книга выпала из его рук и загорелась. По полу от горящей книги побежали струйки пламени и образовали пентаграмму. И из центра этой пентаграммы поднялась темная фигура с распростертыми, черными как уголь крыльями. Не переступая границ пентаграммы, гигантская фигура нависла над Павлом и произнесла на латыни:

— Ты, смертный червь, звал меня?

— Я, — на плохой латыни отвечал перепуганный смертный червь.

— Чего же ты хочешь?

— Я хочу отменить свое желание, которое я высказал шаровой молнии во-он из той книги.

— А, демону Вальджре! И что, теперь ты хочешь отменить свое желание?

— Да.

— Это не так-то просто. Для этого мне придется вернуть тебя вспять по осям времени и бытия. Это дорого тебе будет стоить.

— Вы потребуете мою душу?

— У тебя нет души, ты же оборотень. Не смеши меня. Я еще не решил, чего мне от тебя потребовать. А, ладно! Выполню твою просьбу бесплатно. В рекламных целях, так сказать. А то давно v меня не было заказчиков. Итак!

— Да?

— Сейчас я верну тебя к тому моменту, когда ты просил исполнить демона Вальджру свое желание. Не глупи и загадай на сей раз что-нибудь полезное. Ну, раз, два, три!

Павла скрутило, как будто он был тряпкой, которую выжимает прачка. Он почувствовал сильнейшую боль.

И тут же боль исчезла.

И он увидел себя самого, стоящего перед шаровой молнией.

— Стой! — крикнул он самому себе.

"Тот Павел" обернулся и изумленно воззрился на Павла "этого". Потом спросил:

— Ты кто?

— Я — это ты, но позднее. Я пришел, чтобы сказать: не загадывай желания насчет Леночки.

— Это еще почему?

— Потому что она может пострадать. Сам посуди, а вдруг у нее кто-то есть? И потом, куда ты денешь детей Инны?

— Логично. Тогда что же мне попросить?

И вдруг "этого" Павла осенило.

— Попроси Аграф. Пурпурный Аграф!

— Точно! — сказал "тот" Павел и заявил шаровой молнии: — Я желаю, чтобы здесь появился Пурпурный Аграф!

— Как угодно, господин и повелитель!

Шаровая молния исчезла. А на руки "тому" Павлу опустилось нечто блистающее и хрупкое, нечто совершенное и драгоценное, так что "этот" Павел подбежал и тоже посмотрел:

— Вот он какой, Аграф…

Аграф был неописуемо прекрасен, его розовые алмазы сверкали словно подсвеченные изнутри, а редчайший пурпурный алмаз горел как костер. Помимо этих камней Аграф был просто усыпан мелкими бриллиантами, которые тоже сверкали и искрились. Под столь чудным сиянием "тот" Павел и "этот" слились воедино, но разума теперь прибавилось вдвое.

"Безумие — отдавать столь совершенное изделие в руки Шредера".

— Безумие — вообще держать его в руках. Его нужно спрятать, причем очень надежно.

"Ну куда ты его сам спрячешь?"

— Можно вырезать в какой-нибудь книге страницы и спрятать Аграф в переплете.

"Пет, это несерьезно".

— Тогда что же? Что же?

"Посоветуйся с тестем".

— Отцом Инны? Он-то чем может помочь?

"Ты забыл, ведь он работает в банке. А банк — это хранилище драгоценностей, как известно".

— Ладно, попробую. Но я боюсь выходить на улицу с таким сокровищем.

"А ты позвони Виктору Семеновичу и попроси его приехать сюда".

— А пока спрячу Аграф за пазуху. "Дурак! На стеллаже книжном!"

— Нет, за пазуху! "Нет, на стеллаже!"

— За пазуху!

"На стеллаже! Ладно, уговорил, пусть будет за пазуху. Звони Виктору Семеновичу".

Павел достал мобильник и вызвал номер тестя.

— Павел? Что стряслось?

— Да тут случилась одна штука, Виктор Семенович. Пожалуйста, приезжайте немедленно в библиотеку профессора Прянишникова.

— К тебе, что ли?

— Да.

— Слушай, но я сейчас на работе.

— Дело не терпит отлагательств, Виктор Семенович. Вы не пожалеете.

— Хорошо, через полчаса буду у тебя.

— Через пятнадцать минут.

— Ну у тебя и гонка. Хорошо, через пятнадцать минут. Для бедного (хотя теперь неимоверно богатого) Павла эта четверть часа показалась вечностью. Он то заворачивал Аграф в грязные тряпки, чтобы никто не заметил его сияния, то вспоминал, что в библиотеке он один и никто не заметит…

Потом ему начал мерещиться Шредер, и Павел принялся, расшвыривая книги, делать себе логово и убежище.

— Павел! — окликнули его откуда-то снизу. "Это тесть?"

— Да, это тесть. Что будем делать? "Позовем его сюда".

— Я здесь, Виктор Семенович, в библиотеке, — сказал Павел. — Поднимитесь, пожалуйста, ко мне.

— А сам ты спуститься не можешь?

— Не могу. Я поранился.

— Ох, святители! Чем ты мог пораниться в библиотеке?

— Пожалуйста, Виктор Семенович.

— Иду, уже иду.

Виктор Семенович заскрипел ступеньками лестницы и через минуту был в библиотеке. Там он и нашел Павла: перепуганного, сжимающего в руках какой-то комок из тряпок.

— Ну что тут у тебя? — полу сердито вопросил Виктор Семенович. — Сокровище нашел?

— Не нашел.

"Не говори ему!"

"Если не ему, то кому же?!"

— Виктор Семенович, я это сокровище пожелал. Вот в этой книге есть демон, он желание выполняет. Одно. Вот он и выполнил.