В поезде он прочитал в газете военные сводки. Длительное затишье на Восточном фронте вчера было нарушено неожиданно мощной атакой немцев в Румынии. Немцы проявляли удивительную стойкость. Они везде отступали, но продолжали сопротивляться.

Поезд опоздал, так что Пол пропустил шестичасовой ужин в «пансионе благородных девиц». После ужина всегда проводилось еще одно занятие, затем в девять часов курсанты получали примерно час свободного времени, прежде чем отправиться в постель. Большую часть группы Пол застал в гостиной, где находились книжный шкаф, шкаф с играми, радиоприемник и миниатюрный бильярдный стол. Присев на диван рядом с Флик, он тихо спросил:

— Как все прошло?

— Лучше, чем можно было ожидать, — сказала она. — Но все так сжато. Не знаю, что они смогут вспомнить, когда окажутся в поле.

— Мне кажется, кое-что лучше, чем ничего.

Перси Твейт и Джелли играли в покер на пенсы. Джелли — та еще штучка, подумал Пол. Как может профессиональная взломщица считать себя респектабельной английской леди?

— Как проявила себя Джелли? — спросил он у Флик.

— Неплохо. С физической подготовкой у нее получалось хуже других, но Боже мой — она просто стиснула зубы и продолжала занятие, и в конце концов сделала все, что делали те, кто помоложе. — Флик замолчала и нахмурилась.

— Что такое? — спросил Пол.

— Ее враждебность к Грете становится настоящей проблемой.

— В том, что англичанка ненавидит немцев, нет ничего удивительного.

— На самом деле Грета пострадала от нацистов намного больше, чем Джелли.

— В таких вещах люди бывают нелогичны.

— Это точно.

Сама Грета в этот момент разговаривала с Денизой. Или скорее, подумал Пол, говорила Дениза, а Грета слушала.

— Мой сводный брат, лорд Фаулер, пилотирует истребитель-бомбардировщик, — говорила она со своим аристократическим акцентом, наполовину проглатывая слова. — Его готовили к участию во вспомогательных операциях для войск вторжения.

Пол нахмурился.

— Вы слышали? — спросил он Флик.

— Да. Или она это выдумала, или проявляет опасную несдержанность.

Он внимательно посмотрел на Денизу. Эта тощая девушка всегда выглядела так, словно ее только что обидели. Вряд ли она фантазирует.

— Непохоже, что у нее богатое воображение, — сказал он.

— Согласна. Думаю, она выдает реальные секреты.

— Пожалуй, я завтра организую небольшую проверку.

— Ладно.

Пол хотел остаться с Флик наедине, чтобы они могли поговорить более свободно.

— Давайте немного пройдемся по саду, — сказал он.

Они вышли наружу. Было тепло и пока что светло.

Дом окружала большая, не меньше гектара, лужайка, усаженная деревьями. Мод и Диана сидели на скамейке под большим темно-пунцовым буком. Сначала Мод пыталась заигрывать с Полом, но не получила от него поощрения и как будто сдалась. Сейчас она с воодушевлением слушала Диану, глядя на нее едва ли не с благоговением.

— Интересно, о чем говорит Диана? — сказал Пол. — Мод она прямо заворожила.

— Мод любит слушать о местах, где она не была, — сказала Флик. — Демонстрациях мод, балах, океанских лайнерах.

Пол вспомнил, как удивила его Мод, спросив, побывают ли они в Париже.

— Наверное, она хотела поехать со мной в Америку, — сказал он.

— Я заметила, что она пытается вас очаровать, — сказала Флик. — Она хорошенькая.

— Не в моем вкусе.

— А почему?

— Честно? Она не слишком умна.

— Это хорошо, — сказала Флик. — Я рада.

Он удивленно поднял бровь.

— Чему?

— Иначе бы я ценила вас меньше.

Он посчитал эти слова чересчур снисходительными.

— Рад, что заслужил ваше одобрение, — сказал он.

— Не надо иронизировать, — возразила она. — Я сделала вам комплимент.

Он усмехнулся. Она все равно ему нравилась — даже когда была высокомерной.

— Тогда я выхожу из игры, пока меня не догнали.

Они ближе подошли к беседующим женщинам и услышали, как Диана говорит:

— И вот графиня заявляет «держи свои накрашенные когти подальше от моего мужа» и выливает бокал шампанского на голову Дженнифер, а Дженнифер хватает ее за волосы — и они оказываются у нее в руке, так как это был парик!

Мод засмеялась.

— Жаль, что меня там не было!

— Кажется, они все находят себе друзей, — сказал Пол.

— Я этому рада. Мне нужно, чтобы они работали как одна команда.

Сад плавно перешел в лес, и они вдруг обнаружили, что гуляют среди зарослей. Под пологом леса царил полумрак.

— Почему это называется Новый Лес? — сказал Пол. — Он кажется довольно старым.

— Вы до сих пор ждете от английских названий какой-то логики?

Он засмеялся.

— Пожалуй, нет.

Некоторое время они шли молча. Пола переполняли романтические чувства. Ему хотелось поцеловать Флик, но она носила обручальное кольцо.

— Когда мне было четыре года, я встречалась с королем, — сказала Флик.

— С нынешним королем?

— Нет, с его отцом, Георгом Пятым. Он приезжал в Сомерсхольм. Конечно, я не должна была попасться ему на глаза, но он в воскресенье утром заглянул на кухню и увидел меня.

«Доброе утро, девочка, — сказал он, — а ты собираешься в церковь?»

Он был небольшого роста, но обладал очень звучным голосом.

— И что же вы сказали?

— Я сказала: «А вы кто?» Он ответил: «Я король». А я, по семейному преданию, ответила: «Этого не может быть, вы слишком маленький». К счастью, он просто рассмеялся.

— Даже в детстве у вас не было уважения к авторитетам.

— Кажется, да.

В этот момент Пол услышал тихий стон. Нахмурившись, он посмотрел в ту сторону, откуда доносился этот звук, и увидел Руби Ромэн с Джимом Кардвеллом, инструктором по вооружению. Руби прижималась спиной к дереву, а Джим ее обнимал. Они страстно целовались. Руби снова застонала.

Они не просто обнимаются, понял Пол, и почувствовал смущение и некоторое возбуждение. Джим запустил руки в ее блузку, юбка Руби была задрана до пояса, и Пол мог видеть коричневую ногу и густые волосы на лобке. Другая нога была поднята и согнута в колене, а ступня Руби покоилась на бедре Джима. Их движения безошибочно демонстрировали, чем они занимаются.

Пол посмотрел на Флик, которая видела то же самое. Секунду она пристально смотрела на парочку с шокированным выражением лица (впрочем, на ее лице было написано что-то еще), затем быстро отвернулась. Пол последовал ее примеру, и они пошли обратно тем же путем, что и пришли, стараясь ступать как можно тише.