действительно повзрослела, в последнее время передо мной и братьями уже не боится слабой показаться. И не только я ценю это ее доверие, братья вон тоже, и капли насмешки во взглядах нет, переживают за нее.

— Не плачь, будет и у тебя свой котенок, обещаю.

— Когда Жулька снова забеременеет? — улыбнувшись сквозь слезы, спросила Дарья.

— Нет, — мотнул я головой, — Жулька, к сожалению, уже никогда не забеременеет.

И тишина, что Дарья, что братья на меня молча уставились.

— Как бы объяснить… Ладно, вы уже взрослые, буду говорить прямо. После моего вмешательства, у Жульки внутри там все перестроилось, именно поэтому она бесн и смогла родить. Обратно же откатить все эти процессы я уже не могу. Так что, хоть здоровью ее ничего и не угрожает, понести от других собак она уже никогда не сможет.

— Жалко Жульку, — вздохнула Дарья. — Но может оно и к лучшему, не придется в будущем кутят ее топить.

Ну да, у нас до Жульки была собака, так дед, бывало, два раза в год ее приплод топил, так как никому они не нужны были, а бесхозными оставлять, тоже не дело. Так что слабая Дашка испарилась, снова по-взрослому соображать начала, хоть менее расстроенной от этого она не стала, понимала, что новые бесны не скоро еще появятся, для этого другую собаку искать надо.

— Не расстраивайся… — замялся я на миг, но все же решился, все равно рано или поздно делать придется. — Через неделю сделаю тебе подарок.

— Какой? — услышав про подарок, она окончательно от тяжких дум отвлеклась, шмыгнув носом, заинтересованно на меня посмотрела.

— Как сделаю, тогда и узнаешь.

— Ну Егорка, — протянула она просительно.

— Не хочу заранее обнадеживать, очень тяжелая работа предстоит, получится или нет, не знаю, — ответил ей честно. — Но даже если с тем, что задумал, не получится, то другой сделаю, без подарка не останешься.

— Нет уж, ты постарайся, — ну вот, вернулась всем нам привычная Дарья, печаль свою быстренько задвинув на задворки.

Ну а к чему зря на себя грусть нагонять, ведь я пообещал, что у нее в будущем свой котенок тоже будет, обещания же свои им я всегда выполняю, а тут еще и подарок, пусть пока и неизвестно какой, но уже манящий.

— Так что это за ежики? — вернулся к своему вопросу Хрисан, вовремя уводя тему разговора еще дальше от котяток.

— Этот ежик — управляющим контуром называется, сердце будущего разговорника.

— А-э-э, — завис брат, не зная что еще сказать, так как не представлял, что такое разговорник.

— Как сделаю — увидите и оцените, — не стал я ничего больше объяснять. — Вы мне лучше скажите, костер для мха палите или забросили это дело? А то будет вам разговорники.

— Палим, — без заминки ответил Гриша. — Только тот мох, первый, что ты сделал, пожух уже совсем, но от него молодняк пошел расти, прилично так разросся. В том отнорке скоро места свободного не останется.

— А кристаллы?

— Соль та? — уточнил Гриша, и увидев мой подтверждающий кивок, хорошо так обрадовал меня. — Соли там тоже прилично насыпало, — дернул он плечами, намекая на мешок, что за спиной у него висел. И, бросив аккуратный взгляд на Дашку, закончил: — Поэтому сейчас и приехали, не стали, как ранее договаривались, еще полмесяца ждать.

Ну да, ну да, верю, только из-за того, что Дашке срочно развеяться надо было, мне и подруге своей на жизнь пожаловаться, именно поэтому они раньше оговоренного срока и заявились.

— У вас как тут? — снова увел разговор от опасной темы Хрисан. — Когда домой собираетесь?

— Да как и планировалось, еще две-три недели, с делами окончательно закончим и тогда уже можно будет возвращаться.

— А много делов уже сделали? — тут же загорелся Гриша, с надеждой спросил: — Патроны? Постреляем наконец?

Ну вот, истинная причина их приезда и подтвердилась, Дарья просто прекрасный повод предоставила. Но я их понимаю, оружие новое на руках, а пострелять из него пока так и недовелось, сплошное мучение. То нам тут маяться некогда было, света белого почти не видели за работой, а им… это и Петр понимал, вон, хохотнул, и молча направился к горой в углу стоявшим коробкам, изготовленным для нас Кояном, взял два штуки разных размеров и к маленьком верстаку подошел, на него их положил. Так же молча, отойдя в сторону, приглашающе махнул рукой Грише, открывай мол.

Ну, того долго упрашивать не надо было. Быстро разобравшись, как коробки открываются, сдвинул крышки вбок, откинул бумагу и… вытаращив глаза, к нам с Петей повернулся, держа в руке патрон.

— Это что?

— Конкретно это — патрон к Шарпсу, — просветил я его, усмехаясь.

Хрисан, как и Даша тоже достали по патрону, принялись их внимательно рассматривать. И, надо сказать, удивились они не меньше Гриши.

Впрочем, скажу честно, было с чего удивляться. Патроны необычно выглядели, не гильза пулю обжимала, а мой бесцветный порох. Вот и получалось, что часть пули в застывшем порохе, как та муха, в янтаре сидит. В своей прошлой жизни у меня вообще безгильзовые патроны были, но тут сейчас так не получится, оружейника искать надо, чтобы изготовил оружие под такой боеприпас. Но так даже лучше получилось, можно и нашими патронами пользоваться и покупными, если вдруг припрет и придется докупать боеприпас.

Петр, для демонстрации, принес пару брусков с неиспользованным порохом и продемонстрировал его братьям и сестре, заодно и пояснил, что это такое.

— А как вы его в патроны?.. — вертя брусок в руках, спросил Хрисан.

— Егор дозаторы специальные сделал, — Петр нагнулся и из-под верстака, из ящика, достал латунные шприцы. — Вот, — показал он им их. — Порох в спирте растворяешь, можно два раза это делать, без потери качества, и с помощью иглы через донце гильзы заливаешь его