– Пойдем за Тьери, – улыбнулся Арман, и от этой лучезарной улыбки на душе потеплело, – его распирает похвастаться своей находкой. Он этого адепта два дня выслеживал.

– Ты прав, – тихо рассмеялась я, поддаваясь настроению Дюваля, – пойдем, пока он не начал без нас.

Арман распахнул передо мной дверь и пропустил вперед. Мне казалось, я услышала, как от радости запела душа. Как же мало нужно для счастья. Даже во мраке можно найти что-то светлое, если просто знаешь, что прощена кем-то по-настоящему близким. Застыла на полушаге и невольно оглянулась, встречаясь глазами с вопросительным взглядом Армана. «По-настоящему близким», – мысленно повторила для себя. Приятная волна пробежала по телу, я ощутила пробуждение во мне чего-то нового. Чего-то, что было мне неведомо до этой самой минуты. Арман склонил голову набок, вероятно ожидая от меня каких-то слов, но я лишь снова улыбнулась и отрицательно мотнула головой, откладывая все разговоры на потом.

– Рад видеть вас такими счастливыми, – подмигнул нам Тьери, который подпирал стену возле двери на первом этаже. – Он уже дома, я слышал какую-то возню за дверью.

– Тогда не будем медлить, – ответил Арман и постучал.

Сердце замерло, я невольно сжала сумочку, нащупывая револьвер. В последнее время совсем нервной стала. Бросила взгляд на Армана, который нахмурился и сделал шаг назад, когда за дверью послышались шаги. Из квартиры показался чопорного вида камердинер, который смерил нас придирчивым взглядом.

– Мсье Руже дома? – поинтересовался Арман холодно.

Камердинер тут же оценил гостя, еще больше приосанился и добавил взгляду почтения, а потом чуть поклонился, пропуская нас внутрь.

– Как мне вас представить, мсье? – обратился слуга к Дювалю.

Арман запустил руку во внутренний карман пиджака и извлек карточку, на которой значилось его настоящее имя. Занятно, здесь он не собирался скрывать свою личность. Камердинер бросил взгляд на имя и тут же испарился. Я огляделась. Мы попали в большую, пяти- или шестикомнатную квартиру, полностью выполненную в светлых тонах: стены, мебель, шторы и даже ковры. Благодаря этому апартаменты казались еще больше, чем были на самом деле.

– Прошу вас, господа, – гордо провозгласил камердинер, открывая еще одну дверь в белоснежную гостиную.

Арман стремительно ворвался в комнату и, демонстрируя исключительную важность и деловитость, обратился к хозяину квартиры:

– Благодарю, что приняли нас, мсье Руже!

Я шагнула из-за спины Дюваля и рассмотрела того, кому была адресована благодарность. Напротив нас стоял довольно упитанный молодой человек с не очень свежим цветом лица и тусклыми глазами непонятного цвета, выражавшими сейчас полное недоумение.

– Мсье Дюваль, – произнес он, еще раз посмотрев на карточку, – чему обязан?

– Прошу, присаживайтесь, – по-хозяйски велел Арман и сам опустился на узкий, на вид совсем неудобный диван, – и мы поговорим.

Мсье Руже робко плюхнулся в кресло, продолжая удивленно взирать на гостя, который полностью завладел его вниманием. Нас он будто и не заметил. Вот она власть фамилии Дюваль.

– Сиприен! – позвал молодой человек.

– Прошу вас, не беспокойтесь, – по-кошачьи улыбнулся Арман, – мы ничего не будем, зададим пару вопросов и удалимся.

Таким я Дюваля еще никогда не видела: холодно-властным и будто неприступным. Показавшийся в дверях камердинер был отправлен обратно одним нервным жестом хозяина. Мсье Руже чувствовал себя неуютно, ерзал в кресле и беспокойно ждал.

– Представлю вам моих друзей, – продолжал Арман, – мисс Долорес Пэг и мсье Перрен.

Долорес? С тех пор как я взяла этот псевдоним, ни разу не слышала, чтобы кто-то называл меня полным именем. Долли, только Долли. Наверное, моя реакция красноречиво отразилась на лице, потому что Арман усмехнулся в кулак, делая вид, что устраивается удобнее на каменном диване.

– Приветствую вас, – тихо сказал мсье Руже.

Наши имена сейчас были на слуху в жужжащем как улей Париже, поэтому молодой человек бледнел, краснел, а потом снова бледнел с такой скоростью, что мне казалось, его вот-вот хватит удар.

– У нас к вам всего пара вопросов, – попыталась я мягко сгладить впечатление, а потом бросила укоризненный взгляд на Дюваля, который в ответ всплеснул руками. – Нам стало известно, что вы являетесь членом одной… скажем так, организации, которая проводит встречи в особняке Жассо на острове Сен-Луи.

И без того странные глаза молодого человека чуть было не выкатились наружу. Он привстал, но, увидев приподнятую бровь Армана, тут же сел обратно. Сглотнул, поправил воротник рубашки, который сейчас по всей видимости казался ему удушающим.

– Нас совершенно не волнует то, чем именно вы там занимаетесь, – пояснил Дюваль. – Вы вольны развлекаться как угодно. Нам нужно знать все о том вечере, когда ваше собрание посетила Кароль Пети. Вы ведь помните ее?

Мсье Руже смотрел на Армана с откровенным страхом. Мне даже стало немного жаль его. Судя по всему, он был весьма впечатлительным и романтичным молодым человеком, легко увлекающимся и ведомым. Из состоятельной семьи, но предпочитающий жить отдельно, хоть и под надзором камердинера, скорее всего выбранного родителями. Осмотрев комнату, заметила томики стихов и несколько небольших скульптур.

– Помню, – на выдохе ответил он. – Она была у нас впервые.

– Как она попала на ваше собрание? – спросил Арман, наклоняясь вперед и упираясь локтями в колени.

Молодой человек инстинктивно отклонился на спинку кресла, чтобы быть подальше от Дюваля.

– Е-е-её привели…

– Кто? – нетерпеливо рявкнул Арман.

Я подошла сзади к дивану и положила руку на его плечо, чтобы он немного сбавил обороты. Если этот молодой человек совсем испугается, мы не вытянем из него ни слова.

– Я не знаю его имени, – затараторил мсье Руже, – я видел его всего второй раз. Многие из нас видели его второй раз. Хотя сказать, что мы его видели, нельзя. Он был в плаще и капюшоне. Высокий, крепкий, с глубоким грудным голосом, очень завораживающим, буквально пленяющим. До этого он приходил один, постоял в углу, посмотрел, послушал и удалился. А в тот вечер привел ее.

– Зачем? – мягко спросила я, чувствуя, как мой голос начинает дрожать.

Мсье Руже поднял на меня глаза и будто впервые увидел. Он снова занервничал:

– Не знаю. Я много думал об этом после… после статьи о ее убийстве. Может, для того, чтобы сломить ее волю?

– Это как? – нахмурился Тьери.

– Ну, – замялся молодой человек, – во время этих собраний… мы выпиваем, курим и… в общем, пытаемся войти в транс… чтобы быть ближе к нашим кумирам…

– Наркотики, – понимающе кивнул друг Армана.

– Мадемуазель Пети была в приподнятом настроении и все с интересом рассматривала, задавала много вопросов. Она была очаровательной девушкой, просто очаровательной. – Он виновато посмотрел на Армана, будто был виновен в ее смерти. – Если бы я знал…