Команда вернулась поздно вечером сильно навеселе. Похоже, что шкипер не ошибся в своих предположениях.

— Скверно начинаете, детки. Так у нас с вами дружбы не получится, — с трудом сдерживая гнев, сказал Тони, когда увидел подвыпивших матросов. — Что ж, по-вашему, я вас должен ждать?

— Нам устроили проводы друзья, мастер. Не могли же мы отказаться? Было бы невежливо с нашей стороны, правда? — сказал одутловатый матрос.

— Скажите, какие джентльмены! Невежливо! — передразнил Тони. — Из-за вас я теряю время. С такими пьяными рожами в море не пойдешь.

— Мы можем уйти, шкипер, — обиделся один из полинезийцев. — Если хочешь, мы уйдем.

Тони махнул рукой:

— Идите спать. Отход на рассвете.

Он повернулся к команде спиной, показывая этим, что больше разговаривать не желает.

— Ладно, пошли, — проговорил с улыбкой Алек, наблюдавший за встречей шкипера с командой. — Пошли.

Он повел полинезийцев в кубрик.

— Располагайтесь. Между прочим, на каких условиях вы нанялись на шхуну? Есть договор?

— Мастер знает. Он обещал заплатить нам, как платят на всех шхунах в Папеэте, — сказал, зевая, самый старший из матросов. — Он знает.

Алек о сомнением покачал головой:

— Смотри… Надо бы оформить договор.

— Здесь никто так не делает, боцман.

— Ну-ну…

«Моана» ушла на рассвете. Не успевшие как следует протрезветь, сонные матросы еле двигались по палубе. Тони выходил из себя.

— Что вы ползаете, как беременные вши! — кричал он. — Пошел грота фал! Быстрее, быстрее! О, проклятие! Кливер-шкоты раздернуть! Эдак мы с вами никуда не дойдем!

Но паруса все же поставили, и «Моана», слегка накренившись, вышла в океан.

Через трое с половиной суток в прекрасный солнечный день открылся атолл Рароиа. Сначала показались верхушки пальм, которые будто поднимались из океана по мере приближения к ним судна. Потом как-то совсем незаметно появился зеленый остров с коралловым рифом, о который разбивался прибой, вздымая к небу облака водяной пыли. Затем снова островок и снова риф. За рифами, в глубине, — ярко-зеленая спокойная вода лагуны. За лагуной опять островки, заросшие пальмами, — это уже другая сторона атолла. Настоящая диадема из изумрудных островов. Красивое зрелище! Ничего подобного раньше Алек не видел.

Тони сам вел шхуну. Он пристально вглядывался в далекие берега. Надо было хорошо знать район плавания для того, чтобы найти среди множества проток, прорезающих остров, нужную. Наконец, по одному ему известным признакам, он направил «Моану» к узкому проходу в лагуну и сказал Алеку:

— Я не буду заходить внутрь, а стану поблизости на якорь. Здесь есть безопасная стоянка за пределами атолла, вдали от бурунов. Надо узнать, имеются ли на острове копра и жемчуг. Ты съедешь на берег, все выяснишь, вернешься, и тогда мы решим. Будем вставать вон там… — Макфейл указал место рукой. — Поворот!

Шхуна стала на якорь недалеко от протоки, на достаточной глубине. Матросы спустили паруса, и тотчас же все заметили, что из лагуны по направлению к «Моане» движется острый треугольный парус.

— Каноэ, — сказал Тони, опуская бинокль. — Вот на нем и пойдешь, боцман.

Через полчаса к борту «Моаны» подошло большое, красиво разрисованное каноэ с парусом и странным бревном-противовесом с левого борта. В лодке сидело несколько полуголых островитян, все одеяние которых составляли набедренные повязки. Полинезийцы улыбались, жестами приглашали сойти в каноэ, указывали на протоку и определенно выражали желание провести судно в лагуну. Тони спросил у них что-то по-таитянски. Островитяне согласно закивали головами.

— Поезжай, — сказал шкипер Алеку. — Найдешь там миссионера, он тебе все расскажет. Желаю успеха. Может быть, из тебя получится хороший агент по закупке…

Алек спрыгнул в каноэ, и оно понеслось обратно в лагуну. Шкипер стоял у борта, засунув руки в карманы. Алек заметил его улыбающееся лицо и глаза. Чему он радуется? Он так редко улыбался… Надеется выгодно обменять свой ром? Но мысли Алека отвлекли крики, несущиеся с берега. Там у пирса, сложенного из грубых коралловых глыб, стояла толпа островитян с цветами в руках и выкрикивала какие-то слова приветствия.

Метрах в ста от пирса на каноэ убрали мачту, ловко уложили ее на брусья, соединяющие противовес с лодкой, и уже на веслах подгребли к берегу. Первый, кто привлек внимание Алека, был белобрысый молодой парень, с серыми глазами, сильно загорелым лицом, светлой короткой, шотландской, бородкой и полными яркими губами. Над ними темнела полоска усов. Одет он был в белую с закатанными рукавами рубашку и легкие трусики. Нет, это не островитянин. Европеец. На миссионера не похож. Кто же тогда? Но самое удивительное, что он совсем не проявляет интереса к прибывшему на остров моряку. Он устремил удивленный взор куда-то в океан и глядит поверх головы Алека.

Что же привлекло его внимание? Алек невольно обернулся. То, что он увидел, привело его в ужас. «Моана» под полными парусами удалялась от острова. Так вот чему радовался Макфейл!

— Можно догнать ее на каноэ? — обернулся Алек к белобрысому парню.

Тот отрицательно покачал головой:

— Начался прилив, и ветер противный. А вы хотели ее догнать?

Алек не ответил. Он никак не мог осознать происшедшего. Оставлен на Рароиа! Надолго? Когда придет следующая шхуна? У него нет ни денег, ни вещей… Как же жить?

«Прохвост! — думал Алек, вспоминая улыбку Топи. — Рассчитался со мною полностью за те двести сорок долларов, что выплатил команде. Нашел свои деньги! Самое скверное, что документы, мореходная книжка и диплом остались на шхуне. Ах, если бы мне удалось встретиться с ним снова, я бы…» И он опять спросил белобрысого:

— Когда на Рароиа придет следующее судно?

Парень пожал плечами:

— Трудно сказать. Последнее рейсовое ушло два дня назад. Если я верно понял ситуацию, вы попали на остров не по своему желанию?

— Кой черт по своему желанию! Этот негодяй обманул меня. Не заплатил мне жалованья за два с половиной месяца, и все мои документы на шхуне, вся одежда там… Поняли теперь ситуацию?

— Не смотрите на все так трагично, — засмеялся белобрысый. — На Рароиа вам не нужно ни документов, ни вещей, ни денег. Здесь земной рай. Может быть, хорошо, что вы повздорили со шкипером? Поживете у нас…

— Да кто вы такой, черт вас побери, чтобы предлагать мне земной рай? Бог Саваоф? Илья-пророк? Или Михаил Архангел? Мне в Австралию надо, в Австралию. Поняли вы это или нет? Я не хочу месяцами торчать на Рароиа. У меня есть свои планы…

— Я здешний миссионер. Француз. И зовут меня Кристиан Мелине. Можете звать меня просто Крис. Да посмотрите же вы на этих людей! Они жаждут, чтобы на них обратили