Два фарфоровых кувшина, расписанные голубым по белому фону, – один стоял, другой лежал на боку, окруженный лужицей темно-красной жидкости, очень напоминавшей старое Ференское вино.

Стражник подошел, опустил палец в лужицу и глубокомысленно поднял очи вверх:

– Хороший год! Я помню, получил жалованье, и мы с ребятами скинулись на Ференское. Вкус просто великолепен! Дорогое! А этот тип жрет его кувшинами! Какой-то раб! Ну и где справедливость? Врезать бы ему, гаду!

– Эй, кончай чудить! Неизвестно, чей это раб. Потом огребешь проблем! – возразил второй стражник. – Буди его, передавай рабынь и пошли в дежурку. Хватит по подземельям болтаться, у меня в глотке пересохло!

– Да чего пересохло? Сейчас промочим! – хохотнул первый. – В том кувшине еще половина! Айда сюда, глотнем!

Стражник схватился за кувшин, потянул к себе и нечаянно задел локоть спящего. Тот вздрогнул, поднял голову, встрепенулся и вдруг без замаха ударил стражника прямо в пах – так быстро, что стражник только хрюкнул и свалился на пол, зажав самое дорогое что есть у мужчины.

– Эй, ты чо, охренел?! – Второй стражник опешил от такой наглости, схватился за рукоять меча, но мужчина каким-то образом уже оказался рядом и сильным ударом сломал ему нос, размозжив его в лепешку. Стражник упал на спину, прижал руку к лицу и застонал, пытаясь унять брызгающую из-под ладоней кровь.

Первый стражник начал подыматься, когда мужчина с размаху врезал ему ногой в челюсть, уложив на пол без сознания.

Потом повернулся к стоящим в оцепенении девушкам и мрачно сказал:

– А не надо воровать мое вино. И подкрадываться со спины. Хватит! Наподкрадывались, твари! А! Вы не понимаете? Я же по-русски сказал… ну и хрен с вами, не понимайте.

Абина посмотрела на незнакомца, и девушке показалось, что глаза человека ей знакомы. А еще – интонация. Так бывает, когда встречаешь кого-то на улице – из далекого прошлого, давно забытого. Этот человек начинает с тобой говорить, будто вы хорошо знакомы, спрашивает что-то, ты отвечаешь, мучительно вспоминая – да кто же это такой? Где ты его видела? И только через часы, а то и дни из памяти выскакивает воспоминание, и ты понимаешь – кто это был, где с ним встречалась. Но уже поздно. Да и не нужно. Ушел человек – и пусть себе. Как придорожный камень, указывающий расстояние. Посмотрел, окинул его взглядом и забыл – до следующего раза.

А еще Абина увидела, что этот человек тяжело пьян, так, что едва держится на ногах. И как он в таком состоянии сумел уложить двух здоровенных стражников – уму непостижимо. В этом деле он тоже кое-кого напоминает…

Додумать мысль не удалось. Лорана, очнувшись от оцепенения, неожиданно рванулась к двери, кренясь, как рыбацкая лодка на прибойной волне. Что случилось у нее в голове – не ясно, но она бежала прочь с исказившимся лицом, роняя на ходу слезы и всхлипывая, будто обиженный ребенок. Пара секунд, и девушка уже выбежала за порог – длинные ноги несли ее вперед со скоростью скачущей лошади.

Мужчина-раб оказался быстрее и бросился за ней следом, едва та сорвалась с места, и, когда Лорана перескочила порог, был уже рядом.

Абина готова поклясться, что он не прикоснулся к Лоране даже пальцем, однако та внезапно вскрикнула, ее ноги подогнулись, и она со всего размаха грохнулась лицом вниз, разбив бровь и снова потеряв сознание.

– Дура! – бросил раб, с опаской подошел к лежащей и легко подхватил ее на руки. Заметно легко для такого не очень габаритного мужчины.

– Прикрой двери, Аби, – задумчиво бросил раб, проходя мимо, и Абина вздрогнула, недоверчиво покачав головой – не может быть?!

Вернулся он уже без Лораны, как раз к тому моменту, когда стражники начали подниматься, нашаривая рукой оружие. Раб дождался, когда те встанут, потом негромко и веско сказал:

– Парни, вас никто не просил подкрадываться со спины и хватать со стола. Сами виноваты. Если сейчас не остановитесь – я буду вынужден вас убить, а мне этого не хочется. Если вас устроит – приношу свои извинения. Не нужно нападать на меня, когда я сплю и с похмелья. Вы можете идти, если у вас нет ко мне каких-то претензий.

– Еще бы не было! – яростно начал стражник, хлюпая разбитым носом. – Да я тебя…

– Погодь! Он прав, – виновато кивнул первый, – я не должен был хватать кувшин. Если доложит хозяину – нам нагорит. Пошли отсюда. Дело мы сделали, а остальное нас не касается. Ну ты и силен, парень… челюсть ноет, и на баб неделю теперь не потянет! Честно сказать, я сам с похмелья зол – так бы всех и убил!

– К лекарю сходите, подлечит, будете как новенькие. Извините. Спросонок не разобрался, – с ноткой вины в голосе ответил парень. – Удачи вам. Идите.

Стражники повернулись, чтобы тут же уткнуться в Ханара, открывшего входную дверь. Помощник Гекеля недоуменно посмотрел на окровавленных стражников, на Сергея, потом, поморщившись, спросил:

– Что тут произошло?

– Уже ничего, – усмехнулся Сергей, – разобрались. Правда, ребята? Шагайте, шагайте… не ждите благодарности.

Стражники шмыгнули в дверь, и Ханар остался стоять, внимательно отследив цепочку красных капелек, которая вела по направлению к ванной комнате. Осмотрелся и, настороженно хмурясь, спросил:

– Где Лорана? Что с ней?

– Упала, – пожал плечами Сергей, – хотела бежать, споткнулась и упала головой в пол. Бровь разбила. Я положил ее в ванну, сейчас очнется. Может, полечишь?

– Где снадобья, что тебе принесли? – тут же кивнул Ханар. – Тащи сюда. Я посмотрю, что там есть, если не хватает – схожу за нужными.

Сергей принес сумку, и Ханар несколько секунд смотрел на содержимое. Потом резко повернулся и вышел, бросив через плечо: «Я сейчас!» Сергей же прошел в уборную посмотреть, как там Лорана.

Девушка так и лежала без сознания, свернувшись калачиком в большой медной ванне, в той позе, в которой ее оставил Сергей. Под головой растеклась лужица темной, уже запекавшейся крови.

Сергей невольно подумал, продираясь сквозь алкогольный дурман, что всегда удивлялся – самые маленькие ранки на голове дают обильное кровотечение. Много сосудов. Мозгу ведь нужно хорошо питаться!

Дожидаясь Ханара, он присел на табурет рядом с безмолвной Лораной, расслабился, прикрыл глаза. В голове шумело, подташнивало. Подумалось – а что, если попробовать? Ну что он теряет? Не выйдет так не выйдет! Сосредоточился насколько мог и дал команду организму: «Стань таким, как надо! Вылечись! Вылечись! Вылечись!»

Секунду ничего не происходило, потом кожа загорелась, покраснела, жар распространился на все тело, и оно начало зудеть. В ушах зазвенело, голова стала ясной, будто и не пил сегодня полтора кувшина вина, и это на свою субтильную фигуру. Организм выполнил задачу и привел себя в первоначальное состояние.

Подкатила тошнота, Сергей едва успел наклониться над горшком, и его вырвало полупереваренной едой вперемешку с красным вином. От запаха снова замутило, и пришлось завершить начатое.