под дверью.

- Держись поодаль! – Велела она Алишеру.

- Я должен тебя стеречь. Гной-ганта приказал.

- Тьма сожри, я десять раз могла сбежать! Гной-ганта знает, что я верна ему!

Алишер подмигнул ей:

- Ты – красавица. Всякий знает: красавицы переменчивы.

И он ехал прямо за ней, дыша в затылок. Алишер был молод и горяч, весь аж бурлил, наполненный жизнью. Не приходилось сомневаться: он всю дорогу жрет ее глазами. После унижения с Паулем, ей были противны и мужчины, и их взгляды.

- Не смотри на меня!

- Ай, не бойся, нового не открою. Я уже видел тебя голой.

Она вспомнила, сгорая от стыда: Алишер был среди тех часовых, что берегли сон Пауля.

- Тем более! Насмотрелся! Отвернись или выколю глаза.

Алишер ухмыльнулся:

- Тогда придется стеречь тебя наощупь.

Во время привала герцогиня переоделась в самое невзрачное из своих платьев. Но даже оно не скрывало всех прелестей фигуры. Алишер продолжал поедать ее, смаковать и обсасывать. Она свирепела.

- Найди себе бабу, поимей и успокойся!

- Ай, не ожидал. Я-то думал, ты не любишь, когда насилуют крестьянок.

- Найди овцу или козу!

- Я бы нашел, да за тебя волнуюсь: вдруг приревнуешь? Ничего нет страшнее, чем ревность красавицы!

Аланис пожаловалась Хайлаху. Ганта ответил равнодушно:

- Мы – ханида вир канна, достойные видеть. Можем смотреть на самого Гной-ганту, а на тебя – подавно.

- Он должен сражаться, а не мечтать о барышнях!

Хайлах усмехнулся:

- Не хочет драться – ему же хуже. Мне больше добычи останется.

Хитрый, хитрый Эрвин… почему он так часто лезет в голову теперь?! Эрвин спросил бы: отчего ты не прогонишь Алишера? Накинься на него со всею злобой, как тогда, в Славном Дозоре. Атакуй с полной силой – и растопчешь. Но ты только бранишься понемногу… Может, не так и хочешь, чтобы он исчез?

Аланис вдумалась глубже и признала за Эрвином долю правды. В отличие от большинства шаванов, Алишер был красив и радовал глаз. Что важнее, он был дерзок и смел. Не боялся проявить себя – так же, как сама Аланис. Он вызывал не только злость, но и симпатию. Полезно ли это?..

- Алишер, - спросила она, поймав очередной восторженный взгляд, - что ты готов для меня сделать?

- Ай, красавица! Я для тебя собью Звезду с неба. Я для тебя Дымную Даль переплыву. Я полечу в Орду Странников и приведу тебе лучшего коня!

Проверим, - подумала Аланис.

В разграбленном селе она увидела пьяных шаванов, дравшихся за серебряную икону.

- Отдайте мне, - сказала Аланис. – Я хочу ее.

Спьяну они не поняли, с кем говорят, и огрызнулись. Ей только того и надо было. Голою рукою, унизанной перстнями, тронула плечо Алишера:

- Они мне неприятны. Пускай станут пылью.

Ханид без колебаний испепелил драчунов. Аланис подобрала икону… Что с ней делать теперь? Это даже не Агата, а Людмила, Праматерь землепашцев… Отдала ее Алишеру:

- Возьми в подарок от меня.

Алишер с серьезной рожей поцеловал лик Праматери.

Воображаемый Эрвин сказал ей: прелестно, дорогая, ты обзавелась рабом. И что теперь?

Пускай будет битва, - думала Аланис. Наши не могут отступать бесконечно. Рано или поздно они примут бой, шаваны столкнутся с серьезной силой. Ханида вир канна переломят сражение в свою пользу… Но их очень мало. Четверо в Рей-Рое, охотятся за Эрвином. Полтора десятка полегли в бою с Лиллидеем. На их место взяли новых – неопытных, слабых. Двое остались в засаде в Славном Дозоре. Итого здесь, с Паулем, чуть больше тридцати перстоносцев, из коих только двадцать опытны в стрельбе. Если во время боя Алишер откроет по ним огонь и уложит хотя бы половину – это может переломить ход сражения!

Аланис стала поощрять Алишера:

- Хорошо, смотри на меня, но докажи, что достоин. Собьешь ли ты вон то яблоко с дерева? А горшок с плетня? А голубя с крыши?..

Тут и там она придумывала для него цели, давала советы, подслушанные от Чары. Требовала, чтобы Алишер стрелял чаще, больше, точнее. Когда делал успехи, вознаграждала: поглаживала его плечо, теребила волосы. Алишер стрелял все лучше – и все быстрее терял рассудок.

Увидев Хайлаха, Аланис расспросила: что ждет впереди? Есть ли войска Альмеры? Будет ли сражение?

Ганта скривил рожу:

- Нет никого, разбежались. Волки были – ушли на запад. Блэкмор и Эрроубэк попрятались в свои замки. Вот же лысые хвосты! Был бы бой – настреляли бы рыцарей, набрали трофеев. А так – только села, сожри их Червь.

Он был сыт по горло мелкими деревнями. Последнюю грабил нехотя, только забрал жратву да нассал в колодец – так, шутки ради. Потрошить избы стало лень: не бывает там хорошей добычи. Вот если б город или замок…

- Вся надежда на Флисс, - сказал Хайлах. – Уж там повеселимся.

- А что во Флиссе?

- Вокруг него осада: войска этого… из Надежды. Сначала их посечем, соберем то, что выпадет. Помогут Духи – возьмем сотню-другую благородных, продадим за вкусную цену. А потом зайдем в город. Ты пойми: это же порт! Самый большой на Дымной Дали! Ткни в любой дом – серебро так и хлынет, как кровь из овцы!

Аланис содрогнулась. Ей ли не знать Флисс: роскошный, славный, богатый город, жемчужину северной Альмеры! Жалко хуторов и деревень, но эта рана Красной Земли довольно быстро заживет. Гибель Флисса – настоящая катастрофа!

- Сколько до него?

- Послезавтра приедем… - Хайлах подумал и добавил дружеский совет: - Ты лучше в город не лезь. Там весело будет, а ты похожа на альмерку. Еще спутают тебя с местной, и того…

Аланис, как и прежде, ночевала в шатре. Алишер – на земле у входа. Искупавшись в кадке и переодевшись в свежее платье, она позвала его к себе.

- Ай, красавица… - только и сказал шаван, глазами съедая ее, чистую и свежую.

Она растерялась: с чего начать? Как попросить всадника предать своих и расстрелять в спину? Хитрый Эрвин умел так сплести слова, чтоб собеседник запутался в паутине. А Аланис слишком привыкла к власти. Лукавство не выросло в ней за ненадобностью. Чего хотела, она просила напрямик – и получала. Но такое напрямик не скажешь…

- Ты соскучилась по мне, - угадал Алишер и поиграл мышцами на голом торсе. – Дело ясное: ты здесь, я там – вот и грустно. Давай с тобой останусь.