– Согласен, – ответил я.

Я говорил не как сын, а как дознаватель. С одной стороны, кто же осмелится возражать начальству? Но в данном случае я не солгал ни на рисовое зернышко. Для замысла, который уже созревал в моем сердце, требовалось, чтобы отец был полностью осведомлен об обстоятельствах дела Иоши.

– Благодарю за доверие, – отец попытался скрыть смущение. – Дальше меня ничего не пойдет.

Старик еле слышно засмеялся:

– Я в вас и не сомневался, Хидео-сан. Уверен, вы оба помните, как я отослал вас после осмотра жилища, а сам задержался в доме, арендованном Нобу. Я сделал это не из недоверия к вам обоим. Просто я знаю Нобу не первый год. И у меня появились кое-какие предположения, которые стоило проверить…

Нобу из Конгобу-дзи был одаренным человеком.

Гора жира, он никуда не опаздывал. Любитель выпить, он ничего не забывал. Живое воплощение рассеянности, он никого не подводил. Ходок, не знающий устали; советчик, не допускающий ошибок. А если, случалось, он не гнушался мясной пищей, тратил часть выручки на внимание певичек и забывал вовремя брить голову, так это простительные слабости. Во всяком случае, лавочники, с которыми он имел дело, глава монашеской общины, к которой принадлежал Нобу, настоятели храмов, где он брал товар на продажу – никто ни разу не упрекнул Нобу в растрате или присвоении чужого.

Главное, он видел амулеты насквозь.

Если ему отдавали амулет, чей срок действия вышел, и просили отнести в храм для ритуального сожжения – Нобу брал омамори, мял в пальцах, вдыхал запах, прислушивался к дальнему эху. После этого он забирал амулет, а с ним и малую плату за услугу – для обладателей амулетов это было дешевле и проще, чем самим тащиться в дальний храм. Брал он и деньги на приобретение нового омамори – или сразу продавал новый амулет заказчику, если в поклаже монаха имелся подходящий. Но бывало, что Нобу возвращал амулет владельцу и давал совет не торопиться. Амулет еще хранит силу, утверждал он. Сила пребудет в нем до конца месяца, а может, и до начала нового сезона. Зачем торопиться с расходами, уважаемый? Пользуйтесь на здоровье, а когда оберег отдаст всё до последней капли, тогда и озаботитесь новым.

Плату за советы Нобу не брал. А я добавлю, что в подобных вещах он знал толк.

Теперь о кукле.

Когда я увидел ее на полу, возле разоренного алтаря – сразу стало ясно, что сарубобо здесь неспроста. Оставшись в одиночестве, я долго сидел на полу, сжимая куклу в пальцах. Небо не наградило меня такими выдающимися способностями, как у Нобу, но кое-что могу и я, ничтожный. То, что я уловил в первые мгновения, подтвердилось после длительного изучения куклы. Хотите знать, что я уловил?

Ничего.

Просто кукла. Даже не оберег: ни капли силы, ни тени чьего-нибудь присутствия. Смутные отголоски? Должно быть, я их сам придумал, вообразил от усталости. Рэйден-сан, вы помните кладбище Куренкусаби? Могилу банщицы Юко, где покончил с собой несчастный господин Имори? Там я сказал вам, что чую присутствие мстительного духа. Здесь, в жилище Нобу, среди амулетов, с куклой в руках, все сложилось иначе.

Это важно, запомните: оберег перестал быть оберегом. Сарубобо, кто бы его ни изготовил, для кого бы он ни был изготовлен, всегда содержит в себе некую защиту. Эта же кукла была пуста, словно клетка, из которой упорхнула птица.

Вы мне очень помогли, Хидео-сан. Помните, вы произнесли слова, услышанные вами той ночью? «Добродетель нельзя уничтожить, а зло неизбежно уничтожит само себя…» Это цитата из «Сутры в сорока двух разделах». Я предполагал, на что решился Нобу; вы укрепили меня в моих выводах.

Собачник Шиджеру не зря боялся этой куклы, боялся и ненавидел. Весь страх и всю ненависть, которую он испытывал к маленькому Иоши, Шиджеру перенес на куклу. В сарубобо для него воплотился яростный заступник сестры, истинный «детеныш обезьяны». Иногда ненависть поразительно обостряет чувства. Лавочник не ошибся: спасая сестру, мальчик утонул в колодце, охваченный последней страстью, превыше иных страстей – защитить уязвимую Каори от всех невзгод.

Тело Иоши погибло в воде. Дух вселился в куклу, изготовленную мальчиком. Вы же знаете, что сарубобо, сделанный бабушкой для внучки или матерью для дочки, связывает женщин незримыми нитями? Иоши не был женщиной, но разве это имеет значение? Окажись он старше, не мальчиком, а юношей, мужчиной, все могло сложиться иначе. Мужское начало, развившись в должной степени, помешало бы духу Иоши найти убежище в кукле. А может, я заблуждаюсь, и неукротимый дух брата Каори поселился бы в сарубобо, даже если бы небо упало на землю.

Что толку гадать?

Девочка не расставалась с защитником. Я уже говорил о чувствительности Шиджеру – сосед боялся пользоваться Каори, как раньше, чуя опасность. Можно не сомневаться, что брат Шиджеру смеялся над страхами родственника – и однажды, вопреки опасениям Шиджеру, потащил ребенка на бои, где соскучились по Собачьей Будде.

Я не знаю, когда после этого дух Иоши вышел из куклы и довел бойцовую собаку до бешенства. Вероятно, это случилось скоро. Ведомый ненавистью мальчика, пес бросился на хозяина. Собака-убийца – не человек. Даже если ее натравил на жертву гневный дух – все равно это животное. Фуккацу не произошло, как не произошло бы его на собачьих боях, когда на вас, Рэйден-сан, едва не спустили псов.

Брат Шиджеру умер и был погребен.

С того дня Шиджеру не приближался к Каори.

Но деньги?! Выручка за щелчки по носу Собачьей Будды снилась Шиджеру по ночам. Что делать? Поступать с девочкой так, как ему вздумается, Шиджеру мог лишь в одном случае – избавившись от ужасного защитника. Тут он и вспомнил про Нобу, указав монаху на куклу.

Уверен, Нобу сразу уловил присутствие духа в сарубобо. Мстительный дух, решил он. Я не упрекну его за ошибку. Легко спутать месть и защиту, особенно если защитник собачьими клыками загрыз брата Шиджеру. Месть горела в духе Иоши ярче яркого. Ужаснувшись, монах попытался выманить куклу у девочки, а когда не сумел это сделать, украл оберег.

Принеся куклу домой, он вызвал духа и потребовал оставить мир живых, прекратить свои противоестественные деяния. Разумеется, Иоши отказался. И тогда Нобу совершил вторую ошибку, роковую. Он попытался уничтожить злобного онрё, убить Иоши во второй раз.

Нет, не так. Он убил его.

«Добродетель нельзя уничтожить, а зло неизбежно уничтожит само себя…»

Нобу был мастером амулетов. К сожалению, на этом его таланты заканчивались, а знания были недостаточны. Если дух человека не успокоился после смерти тела, оставшись на земле ради великой цели – его можно изгнать разными способами. Утихомирить страсть, составляющую его стержень; заменить одну страсть другой, как это сделали вы, Рэйден-сан, в случае с господином Имори; убедить духа отказаться от преследуемой им цели; молитвами успокоить мятущуюся душу… Есть и другие способы.