было и люди понимали: завтра утром все будут паковать чемоданы.

С дежурного поста позвонили:

– Здесь к вам посетитель.

– Нам сейчас не до него. Пусть придет завтра.

– Говорит, завтра не может. Он будет на работе.

– Ладно. Впустите. Теперь уже все равно.

Через несколько минут в монтажной появился мужичок. Не видный такой, в кепке с пупочкой.

– Скажите, – робко произнес он, – вы принимаете телевизионные передачи?

– Нет, мы делаем передачи…

– А я думал…

– Что у вас, говорите!

– Я купил камеру. Сегодня ее обновил…

– Где?

– Вот она.

– Где обновил?

– На параде и демонстрации.

Народ онемел. Стоял, боялся сдвинуться с места.

– Ну-ка, покажите, – пришел в себя кто-то.

Включили. Изображение есть. К сожалению, не репортаж. Мужичок, похоже, впервые в жизни держал в руках аппарат. А чайник есть чайник. Он наставил камеру на главное, по его мнению, что было на параде, нажал спуск и не отпускал, пока не кончилась пленка.

Главным, на радость телевизионщикам, оказался первый секретарь обкома. Он стоял важно, он улыбался, он махал приветственно рукой, он говорил с соратниками…

Время дорого. Ленту чайника разрезали на куски. Нашли ленту с прошлогоднего парада – тоже разрезали на куски. И теперь образ «хозяина» перемежался с танками, пушками, мотопехотой, размытой толпой демонстрантов, где нельзя было узнать ни одного лица.

Час настал. Руководитель обкома партии пришел домой после работы, надел тапочки, включил телевизор…

Редкий случай. «Хозяин» на следующие утро лично позвонил руководителю областного телевидения:

– Хочу отметить: твои люди вчера хорошо поработали на праздновании годовщины Великого Октября. Хорошую передачу сделали. Вы уж изыщите у себя возможности. Поощрите всех, кто работал вчера. И передайте благодарность от меня лично.

* * *

Мы рождаемся с криками, умираем со стонами. Остается только жить со смехом.

Виктор Гюго.

Два или три раза я ездил в Калининград к приходу из Антарктиды китобойной флотилии "Юрий Долгорукий".

Зрелище непередаваемое.

Из-за горизонта вырастает огромный, 200-метровый корабль, окруженный пятнадцатью малышами. Они подходят к причалам и теперь их можно разглядеть как следует.

Гигант – это большой перерабатывающий завод на плаву. Китобойная база. Малыши – китобойцы. Небольшие суда, вооруженные гарпунными пушками. Они гоняются за китами по океану, стреляют по ним из пушки и доставляют добычу на базу для переработки.

На флотилии плавал мой старый приятель. В прошлом журналист, перешел сюда за деньгами. В каждый приезд я ночевал у него в каюте и не переставал удивляться масштабам океанского комбината и его трагической истории.

В начале "Юрий Долгорукий" назывался «Гамбургом». Его построили в двадцатые годы и плавал он, как круизный корабль под немецким флагом.

В 1940 году лайнер ставили в польской Гдыне, как базу подводных лодок. А когда гитлеровцам стало совсем худо, «Гамбург» стал транспортом. Перевозил немцев, эвакуировавшихся на родину в страхе перед приближающийся Советской армией.

5 марта 1945 года на борту корабля находилось 10 тысяч беженцев. Налетели английские бомбардировщики и устроили настоящий ад. К счастью, судно уцелело. Через два дня немцы отвели свой «Гамбург» туда, где поглубже, открыли кингстоны на глубине восемнадцати метров. Но корабль не канул в морской пучине – его высота 19,37 метра. Больше той глубины, которую хозяева избрали ему могилой.

Это было в трех милях от порта Засниц. Корабль не сгинул. Восточные немцы подняли его и в ноябрьские праздники передали СССР как дар трудящихся Германии.

Судно перегнали в Антверпен, поставили на реконструкцию и дали новое имя: "Юрий Долгорукий". В честь основателя Москвы.

Его предполагали использовать, как лайнер. С экипажем в 521 человек и с 1149 пассажирами на борту. Но конъюнктура скоро изменилась и корабль перестроили под китобойную базу. A с пятнадцатью боевыми китобоями – в китобойную флотилию.

Для китов – океанских гигантов – это был страшный враг. В первой же экспедиции флотилия добыла 3.484 кита. Их вес – 100561 тонна.

На корабельной фабрике всю эту массу разделывало множество женщин. Кит – ценное сырье. Основная часть – мясо, китина. Оно шло на колбасу. Или просто на китятину – без хитростей.

Во время войны я ел это мясо. У него странные особенности. Жуешь как говядину, волокнистую. А на вкус – натуральная рыба. С непривычки неприятная еда.

В туше много сала – ценного промышленного сырья. Еще китовый ус. Из романов помнятся корсеты, которые барышни накрепко зашнуровывали перед балом. Они делаются из китового уса. А из печени – витамин А. Железы и мозг идут на гормонные препараты. Среди них, например, инсулин.

А еще в пищеварительном тракте кашалота находится твердое, напоминающее воск, вещество, которому цены нет. Это – серая амбра. Фиксатор запахов для парфюмерии. Для изготовления особо дорогих духов.

Из профессионального любопытства я понюхал амбру. Она омерзительно воняла.

Работа на китовой фабрике была тяжелая. Жизнь на базе надоедливая и скучная. Много месяцев в океане. Кругом вода, одна вода.

Под ногами палуба корабля шириной в двадцать четыре метра и длиной в двести со всеми надстройками, которые занимают львиную часть жизненного пространства.

Работницы и команда – мужчины судна придумывали всякие развлечения, чтобы развеять скуку и скрасить время.

Вот одно из них.

Оно, естественно, связано с китом.

Это очень крупное млекопитающее. Самое крупное в океане. Скажем, средний синий кит имеет рост 25 метров, крупный – 33. Его вес 90-120 тонн.

Забуду о скромности, скажу, что у такого гиганта и детородный орган не мелкий. От двух с половиной до трех метров. Для сравнения. У крупного африканского слона – два метра.

Я рассказываю о физиологических особенностях кита вот почему.

На 8 марта, женский день, когда все ложились спать, мужчины разыгрывали свою забаву.

Они брали детородные органы китов, спускались на палубу, где располагались женские каюты, и подпирали ими двери.

Утром девушки отправляясь на работу, пытались открыть дверь, а она не поддавалась. Нажимали посильней, объединяли силы и обнаруживали в коридоре "подарок".

И тут начиналось самое интересное. Они взваливали на плечи китовое приданое и карабкались по крутой лестнице на открытую палубу. Там, под хохот корабельной команды, избавлялись от гостинца.

К счастью для китов, на их добычу был наложен мораторий и в 1975 году китобойную базу списали на слом.

В наши дни за океанскими гигантами охотятся лишь аборигены нескольких стран – без китового мяса они не могли бы существовать.

А я иногда с удовольствием любуюсь игрой океанских гигантов здесь, на восточном побережье США. С каждым годом их становится больше.

* * *

Обществу полезны и оптимисты и пессимисты. Если