Выйдя из черной машины, двое мужчин в темных костюмах направились к месту встречи, держа в руках кейсы с документами из стола его «брата», которые «срочно ему понадобились». Это были нео, поскольку Карин, как и обещала Дру, эту последнюю просьбу никому не передавала. Значит, ее телефон прослушивается внутри посольства.

Дру смешался с толпой гуляющих, среди которых было много парижан, но еще больше иностранных туристов с фотоаппаратами — то и дело мелькали вспышки. Подняв воротник пиджака и надвинув на лоб кепи, почти скрывавшее его лицо, Дру пробирался сквозь толпу, пока не оказался футах в пятидесяти от места встречи. Он внимательно оглядел двух мужчин, стоявших между величественными статуями; они были спокойны и неподвижны как монументы — лишь время от времени медленно поворачивали головы. Дру, присоединившийся к группе туристов, вдруг с ужасом заметил, что все они с Востока и значительно меньше него ростом. С другой стороны подошла небольшая группа европейцев, — Лэтем заметил, что по иронии судьбы они говорят по-немецки. Возможно, это добрый знак, даже обнадеживающий. Эта группа окружила памятник Наполеону, победителю из победителей, и тут же прозвучали замечания, вызывавшие безошибочные ассоциации. «Зиг! Дружище Наполеон!» — подумал Дру, не спуская глаз с лжекурьеров, стоявших всего в десяти футах от него. Пришел момент что-то предпринять, но Лэтем не знал, что именно.

И тут его осенило. Les rues de Monpamasse![57]Карманники! Бич Седьмого парижского округа.

Он выбрал худенькую невзрачную женщину, стоявшую рядом с ним, и неожиданно сдернул сумочку, висевшую у нее на плече. Она закричала:

— Ein Dieb. Fasst ihn![58]

В потемках Дру бросил сумочку ничего не подозревающему человеку, стоявшему ближе всех к первому лжекурьеру из посольства, и, выкрикивая бессмысленные слова на скверном немецком, толкнул на него какую-то пару, потом кого-то еще и еще. За считанные секунды перед статуей Наполеона образовалась небольшая свалка; послышались крики, люди пытались в темноте найти вора. Первый из лжекурьеров оказался в свалке; он пытался выбраться из нее, когда неожиданно перед ним возник Лэтем.

— Хайль Гитлер! — тихо произнес Дру и изо всех сил ударил его кулаком в горло. Нео упал, и Лэтем оттащил его в темное место за статуями, стоящими напротив Эйфелевой башни, залитой светом прожекторов.

Необходимо увезти этого человека с Трокадеро! Но так, чтобы не видел ни второй курьер, ни прикрытие, если кто-то еще сидит в черной машине. К этой встрече, как и ко всем другим, Дру хорошо подготовился: все необходимое охотно предоставили ему антинейпы. У него был медицинский спрей, парализующий голосовые связки, проволочный жгут, чтобы связать запястья, и телефон сотовой связи с незарегистрированным номером. Он воспользовался двумя первыми средствами, усыпив пленника, начавшего приходить в себя, затем вынул телефон и набрал домашний номер полковника.

— Да? — послышался в трубке тихий голос.

— Витковски, это я. Я взял одного.

— Где ты?

— Трокадеро, на северной стороне, у последней статуи.

— Ситуация?

— Точно не знаю. Есть еще один, и на площади стоит машина, черная, с четырьмя дверцами. Кто в ней, неизвестно.

— Людей вокруг много?

— Не слишком.

— Как ты захватил его?

— А у нас есть время обсуждать это?

— Если ты хочешь, чтоб я действовал эффективно, рассказывай. Ну?

— Вокруг толпились туристы. Я украл сумку, и заварилась каша.

— Хорошо. Мы усугубим обстановку. Я позвоню в полицию и скажу, что, по нашим предположениям, убили американца с целью ограбления.

— Это были немцы.

— Какая разница. Через несколько минут появятся машины с сиренами. Перейди на южную сторону и выбирайся на улицу. Я скоро буду.

— Господи, Стэнли, парень страшно тяжелый!

— Ты не в форме?

— Нет, черт возьми, но что я скажу, если меня остановят?

— Ты тащишь пьяного американца. Парижане любят такое слышать. Повторить по-французски?.. Да ладно, говори как умеешь... будет правдоподобнее. Валяй!

Как и сказал полковник, через девяносто секунд появились пять патрульных машин, и воющие сирены огласили всю площадь. Толпа, подстрекаемая возбуждением и любопытством, устремилась туда, а Лэтем поволок курьера на южную сторону. Зайдя за скульптуры, он перебросил его через плечо, как делают пожарники, и побежал в темноте к улице. Там, опустив нациста на тротуар, Дру опустился возле него на колени и стал ждать сигнала от Витковски. Посольская машина подъехала к обочине и дважды мигнула фарами, подавая ему сигнал.

* * *

«Нью-Йорк таймс»(Первая полоса, внизу, справа)

ОГРАБЛЕНА СТРОГО ЗАСЕКРЕЧЕННАЯ ПРАВИТЕЛЬСТВЕННАЯ ЛАБОРАТОРИЯ

Исчез ученый — Рудольф Метц. Подробности неизвестны.

БАЛТИМОР, суббота. Малоизвестный, глубоко засекреченный научный центр неподалеку от Рокленда, ведущий экспериментальную работу в области микропередатчиков связи, обратился сегодня утром к властям: сотрудники ни по телефону, ни по пейджеру не могли связаться с доктором Рудольфом Метцем, ученым с мировым именем, специалистом по волоконной оптике. Посещение дома Метла также ничего не дало: там никто не отвечал. Полиция, получив ордер, осмотрела дом, но не обнаружила ничего необычного, кроме того, что в шкафах было слишком мало одежды для таких обеспеченных людей, как доктор Метц и его жена. Позднее сотрудники лаборатории сообщили, что с компьютеров стерты все результаты годовых исследований, а вместо них оставлен «иней», что означает вирус.

Доктор Метц, выдающийся семидесятилетний ученый-немец, гордившийся своим американским гражданством и «благодаривший за это Всевышнего», по свидетельству его соседей в Рокленде, был странной личностью, как и его четвертая жена. «Они всегда держались особняком, кроме тех случаев, когда его жена вдруг устраивала пышные приемы, на которых демонстрировала свои драгоценности, но по-настоящему никто их не знал», — сказала миссис Бесс Тэрголд, живущая в соседнем доме. «Я не мог с ним общаться, — добавил мистер Бен Маршал, адвокат, живущий напротив. — Он замыкался, как только я касался политики, — понимаете, что я хочу сказать? Мы, преуспевающие люди, — черт возьми, не могли бы жить здесь, если бы не добились этого, — но никогда не слышали его мнения ни о чем. Даже о налогах!»

Предположения сводятся на данном этапе к тому, что причина всего — психическое расстройство на почве переутомления, семейные проблемы, связанные с большой разницей в возрасте супругов, а также и тем, что Метц был неоднократно женат; не исключается даже похищение террористической организацией, которая может использовать для своих целей полученные от него научные сведения..