– Имя: Шон О’Брайен, – зашептал он. – День рождения: 12 декабря… девичья… фамилия матери… Льюис.

Он взглянул на часы. 6:01. Сколько он здесь пролежал? Где он? Где одолженная им машина? Что случилось с Роном Гамильтоном?

Салазар. Он мертв? 6:01. У Чарли осталось двадцать четыре часа.

О’Брайен посмотрел на свежеободранные костяшки: две на правой руке, одна на левой. Не отрываясь от стены, он попытался встать. Проверил карманы. Ключи и бумажник на месте, мобильник – тоже.

Были свидетели. Видеокамеры. Если он избил Салазара до смерти, то это – самозащита. Когда он, наконец, выпрямился у стены, пошел дождь. По истерзанному и окровавленному лицу потекли холодные капли. О’Брайен попытался медленно переставить ноги, ребра горели огнем. В голове стучало, а все тело болело так, будто его охаживали молотком.

Добравшись до конца переулка, он вышел на тротуар и стал искать табличку с названием улицы. Бискейн-стрит. Теперь О’Брайен знал, где он. В десяти кварталах от зала на Шестой. Кто-то бросил его среди отбросов, достаточно далеко от заведения, чтобы уберечь свое грязное белье от бывшего копа.

О’Брайен повернул направо. До океана меньше квартала. В эту секунду море – его лучший друг, лучшее место для отдыха. Он шагал по пустынным улицам, редкие машины притормаживали, чтобы подвезти, но потом, увидев окровавленное лицо О’Брайена, спешили дальше.

Чернокожий бездомный мужчина скрючился у закрытой двери типографии. Он укрывался от дождя, завернувшись в пожелтевшую душевую занавеску. Когда О’Брайен медленно проходил мимо него, он сказал:

– Эй, братишка! Ты похож на чей-то ходячий кошмар. Чувак, ты весь в крови. Тебе не помешает немного подлечиться. До больницы не близко, пешком не дойдешь. Можешь кровью истечь.

О’Брайен кивнул и двинулся дальше.

– Хреново, конечно, просить тебя, чувак, тебе хужее, чем мне, но вдруг у тебя есть доллар? Я бы пончик купил через часок или когда там магазин откроется.

Руки у О’Брайена болели, кровоточили, и он с трудом открыл бумажник. Он достал десятидолларовую бумажку и протянул ее мужчине. Тот встал.

– Спасибо тебе большущее, отзывчивый ты парень.

О’Брайен кивнул и пошел дальше, к шуму моря.

* * *

Голубой мир – и он останется таким еще минут пятнадцать, пока над Атлантикой не поднимется солнце, а вода и небо не станут кобальтово-синими. О’Брайен одиноко стоял в рассеянном утреннем свете – ни людей, ни ветра, только несколько мелькнувших машин. Он разделся до трусов, аккуратно сложил всю одежду, прикрыв ею пистолет и телефон, оставил стопку у подножия высокой пальмы и вошел в спокойный океан. Когда теплая вода дошла до груди, он откинулся назад и погрузился. Задержал дыхание и дал соленой влаге просочиться в каждую пору своего тела. Потом поплыл на спине, глядя в небо, которое уже светлело в ожидании рассвета.

Луна висела над горизонтом Саут-Бич, как тыква, идеальная рекламная картинка. О’Брайен взглянул в лицо луне и подумал о словах Дейва Коллинза: «Ты должен это увидеть».

Откроет ли луна то, что не смог открыть едва пережитый им смертельный бой? Лгал ли Салазар, стоя на коленях? Он признал избиение Барби, но сказал, что не слышал об остальных. «Остальные – это ваши с Руссо дела…».

О’Брайен ушел в темную воду. Тепло отмели было приятным. Мягкая зыбь вымывала яд, потенциальную инфекцию, из ссадин и царапин. Ссадина над глазом потребует скобок. Нужно посмотреть, что с ребрами. О’Брайен вылез из воды и вернулся к дереву. Оделся, сел на скамейку и набрал домашний номер друга – человека, с которым он не виделся со времени смерти Шерри.

Доктор Сет Ромберг снял трубку после третьего гудка.

– Доктор Ромберг слушает.

– Сет, это Шон О’Брайен.

– Шон, как поживаешь?

– Бывали утра и получше. Надо наложить пару скобок. Может, сделать укол от столбняка. Я бы подождал и позвонил тебе попозже, но у меня маловато времени.

– Маловато? Я понимаю, я провел много времени с тобой и Шерри. Но не хочешь ли ты обратиться в «Скорую»? Я не…

– Сет, я никогда не стал бы тебя просить, если бы речь не шла о жизни и смерти.

– Ты так серьезно пострадал?

– Нет, но если я не потороплюсь, серьезно пострадает другой человек. Пожалуйста, прими меня.

– Через сорок пять минут в моем кабинете.

О’Брайен отключился. Когда его зашьют, он наберет Рона Гамильтона, чтобы узнать, нашли ли тело – тело Салазара. А потом будет видно, намерены ли его обвинить в убийстве.

Сейчас он сидел и смотрел на восходящее солнце четверга. На горизонте разбегались нежные оранжевые и алые полосы. Поверхность воды сияла индиго. По пурпурному небу пролетел пеликан, он парил, лишь дважды взмахнул крыльями. А океан одевался в цвета нового дня.

Доктор Сет Ромберг зашивал О’Брайену бровь, когда в маленький кабинет, находящийся всего в двух кварталах от больницы, зашел детектив Рон Гамильтон. Гамильтон посмотрел на О’Брайена.

– Шон, Бога ради, что случилось? Здорово досталось?

– Жить будет, но какое-то время поболит, – ответил доктор.

Врач – чуть за тридцать, ранняя лысина – стал выписывать рецепт. Потом посмотрел на О’Брайена поверх очков.

– Шон, начни принимать это дважды в день, как можно скорее, чтобы убить инфекцию. Положи пакет со льдом на глаз. А вот это – болеутоляющее.

Уже повернувшись к двери, он добавил:

– Печально слышать, что тебя ограбили.

Доктор исчез в соседней комнате, и Гамильтон немедленно переспросил:

– Ограбили?

– А что я должен был ему сказать? Док, меня швырнули на ринг с психопатом-убийцей, который в буквальном смысле хотел оторвать мне голову. Меня чуть не угробили на людской бойне. Туристы из разных стран приезжают, чтобы посмотреть, как один человек забивает другого до смерти. А если тебе не удалось попасть на живое шоу, можешь купить запись на черном рынке DVD и интернет-сайтах для кабинетных извращенцев.

– Ты можешь ходить? – спросил Гамильтон.

– Ноги мне не переломали.

– Тогда давай выйдем отсюда и поговорим, ладно?

* * *

Гамильтон и О’Брайен сели в полицейскую машину без опознавательных знаков, и О’Брайен откинулся на подголовник. Его мобильник зазвонил. Дэн Грант.

– Шон, мы просмотрели записи о разговорах с мобильника Лайла Джонсона в день убийства. Там только один звонок. Он звонил на домашний номер – жене.

– И никаких звонков в Майами?

– Нет.

– Он звонил куда-то еще. Возможно, стащил чей-то телефон в больнице. Посмотри заявления об украденных телефонах. Если найдешь, проверь звонки с этих номеров в тот день. Спасибо, Дэн.