– Иными словами, – пояснил Томми, – нашидостижения в решении этого вопроса никоим образом нельзя считать пренебрежимомалыми. Мы знаем все об инкарнации Талтоса, и если нам удастся завладеть хотябы какими-нибудь записями Эрона, сделанными до его смерти, мы сможем рассеятьвсе сомнения относительно того, о чем все догадываются: это была не инкарнация,а реинкарнация.

– Мне известно все, что вы сделали, – сказалСтюарт. – И хорошее, и плохое. Тебе нет нужды отчитываться передо мной,Томми.

– Я лишь стараюсь яснее выразить мысли, – ответилТомми. – Мы знаем, что ведьмы теперь не только теоретически знакомы состарыми секретами, но и верят в возможность реального совершения чуда. О болееинтересных фактах мы могли только мечтать.

– Стюарт, не лишайте нас своего доверия, – тонМарклина был умоляющим.

Стюарт взглянул на Томми, потом снова на Марклина, и тотзаметил в его глазах искорку прежней любви.

– Стюарт, – сказал он, – убийство произошло.С этим покончено. Наши не ведающие ни о чем помощники постепенно отойдут всторону и никогда не узнают о великом замысле.

– А Ланцинг? Он должен был знать обо всем.

– Он был всего лишь наемником, Стюарт, – пояснилМарклин. – Он так и не понял того, что видел. Кроме того, он тоже мертв.

– Мы не убивали его, Стюарт, – сказал Томми почтинебрежно. – Часть его останков нашли у подножия холма в Доннелейте. Из егоружья выстрелили дважды.

– Часть его останков? – повторил потрясенныйСтюарт.

Томми пожал плечами.

– Говорят, что тело обглодали дикие животные.

– Но в таком случае вы не можете быть уверены, что онубил Юрия.

– Юрий так и не возвратился в гостиницу, – сказалТомми. – Его личные вещи все еще не востребованы. Юрий мертв, Стюарт. Двухпуль вполне достаточно. Как и почему погиб Ланцинг, напало ли на него какое-тоживотное – этого мы не знаем. Но Юрий Стефано мертв.

– Разве вы не понимаете, Стюарт? – не прекращалувещевать Марклин. – За исключением побега Талтоса, все сработановеликолепно. И теперь мы можем переключить внимание на ведьм из рода Мэйфейр.Нам нет необходимости сотрудничать с орденом. Если это дело будет когда-нибудьраскрыто, никто не сможет определить, что следы ведут к нам.

– Вы не опасаетесь старшин, не так ли?

– Нет причин опасаться старшин, – ответилТомми. – Наш канал перехвата информации работает, как всегда, великолепно.

– Стюарт, мы учимся на своих ошибках, – сказалМарклин. – Но возможно, некоторые вещи случаются не напрасно. Давайтезабудем о сентиментальных чувствах. Взгляните на общую картину в целом. Мыизбавились от всех, кто нам мешал.

– Не смейте так цинично рассуждать о своих методах, вы,оба. А как обстоит дело с нашим Верховным главой ордена?

Томми пожал плечами.

– Маркус ничего не знает. За исключением того, чтоскоро сможет уйти в отставку с небольшим состоянием. Он впоследствии никогда несумеет сложить воедино разрозненные фрагменты загадки. Никто не способен этосделать. В этом и состоит красота всего замысла.

– Нам понадобится не более нескольких недель, –сказал Марклин, – только чтобы обеспечить собственную безопасность.

– Я лично не столь уверен в этом, – возразилТомми. – Было бы разумно теперь прекратить перехват информации. Нам известновсе, что знает Таламаска о семье Мэйфейр.

– Не торопись, самоуверенный друг мой, – сказалСтюарт. – Что произойдет, когда ваши незаконные связи в конце концов будутраскрыты?

– Вы имеете в виду наши незаконные связи? –спросил Томми. – В самом худшем варианте будет незначительноезамешательство, возможно даже расследование, но никто не сможет установить, чтописьма и перехват информации – наших рук дело. Вот почему так важно, чтобы мыоставались преданными новобранцами и не делали ничего, что могло бы вызватьподозрения.

Томми взглянул на Марклина. Сработало! Отношение Стюартазаметно изменилось. Стюарт снова начал отдавать приказания… почти что…

– Все существует только в электронном виде, –сказал Томми. – Нет никаких иных свидетельств ни о чем и нигде. Разве чтонесколько стопок бумаги у меня в квартире в Риджент-парке. Только вы, я и Маркзнаем о том, где находятся эти бумаги.

– Стюарт, теперь нам необходимо вашеруководство, – добавил Марклин. – Мы еще не перешли к исполнениюсамой увлекательной части плана.

– Помолчи, – велел Стюарт. – Я хочу составитьсобственное мнение, оценить ваше поведение.

– Пожалуйста, Стюарт, – согласно кивнулМарклин. – Вы убедитесь сами, что мы отважны и молоды, – да,глуповаты, возможно, но отважны и преданы нашему делу.

– Марк хочет сказать, – пояснил Томми, – чтонаше положение теперь лучше, чем мы могли ожидать. Ланцинг застрелил Юрия,затем упал и разбился насмерть. Столов и Норган мертвы. От них мы имели толькопостоянные неприятности, и знали они слишком много. Люди, нанятые для убийства,нас не видели. И вот мы снова здесь, в Гластонбери, откуда все и началось.

– И Тесса в ваших руках, никому не известная, кроме настроих.

– Пустословие, – отозвался Стюарт почтишепотом. – Все ваши объяснения – чистая риторика.

– Поэзия – это истана, Стюарт, – возразилМарклин. – Высочайшая истина. А риторика – ее свойство.

Наступило молчание. Марклин хотел дать Стюарту возможностьспуститься с холма. Заботясь о безопасности Стюарта, он обхватил его за плечи,и, к великому облегчению Марка, тот не стал возражать.

– Спустимся вниз, Стюарт, – предложилМарклин. – Давайте вместе поужинаем, мы озябли и голодны.

– Если бы нам пришлось сделать все заново, –сказал Томми, – мы бы поступили гораздо осмотрительнее. Не следовалолишать людей жизни. Наш успех был бы более достойным, как вы понимаете, если бымы достигли тех же результатов, не причиняя серьезного вреда другим.

Стюарт глубоко погрузился в размышления, а потому лишьрассеянно взглянул на Томми. Снова поднялся ветер, и Марклин поежился отозноба. Если ему стало холодно, то что должен чувствовать Стюарт? Им следовалоспуститься к гостинице. Они должны вместе преломить хлеб.