Есть еще один аспект тайны Касситеридов – их название. Общепринятая точка зрения исходит из того, что они названы в честь руды, которую там находили. Но ряд авторов полагают, что в данном случае следствие и причина поменялись местами – что руда получила свое название от имени неких островов. Точно так же как, по мнению многих, латинское слово cuprum, «медь», произошло от названия острова Кипр, являвшегося основным источником названного элемента в Средиземноморье. Однако подобная же точка зрения относительно олова представляется маловероятной, так как санскритское слово, означающее олово, «кастира», указывает на индоевропейское происхождение, связанное с азиатскими источниками металла. Как бы то ни было, этот древний индоевропейский корень только подкрепляет претензии Корнуолла на статус одного из древнейших источников олова.

* * *

У меня есть современная карта, на которой Корнуолл хоть и не называется Касситеридами, но изображен как земля, славящаяся оловом. Я веду речь о металлогенической карте Британских островов. По ней можно понять, где скрываются основные богатства страны. Территория Британии окрашена в различные пастельные тона, обозначающие основные геологические периоды, а над ними рассыпано множество разнообразных разноцветных значков. Но распределены они явно неравномерно. Страна как бы резко делится на две части: мягкий мезозой на юге и востоке и кельтские районы на севере и западе, где геологические пласты уходят гораздо дальше во времени, через каменноугольный период в кембрийский и еще дальше. Цветные значки концентрируются в основном в этих последних регионах, отмечая присутствие таких элементов, как стронций в Стронциане в Аргайле, золото в Уэльсе и многих других. Условные обозначения на карте представлены таким образом, чтобы передать объем залежей и направление подземных пластов. Корнуолл усеян оранжевыми прямоугольниками, которые знаменуют присутствие олова, вольфрама, меди, молибдена и мышьяка. Самые крупные прямоугольники находятся на самом краю полуострова (а на островах Силли, кстати, нет ни одного). Так или иначе, я принял решение самому совершить странствие на Касситериды.

Приехав в Корнуолл, я сразу же понял, что оказался на земле с очень интересной геологией. Повсюду вокруг карьеры, каменоломни, шахты, белые шрамы на склонах холмов, свидетельствующие о добыче каолина, островерхие горы шлака, терриконы, трубы. Самые древние и наиболее живописные оловянные шахты – на скалистом северном побережье полуострова Лендс-Энд. Названная область в настоящее время внесена в список мирового наследия ЮНЕСКО вместе с островом Пасхи и пирамидами. Как ни странно, в здешних разрушенных каменных зданиях есть что-то, что напоминает сооружения древних – мрачная геометрия их конических каменных труб и громоздких вертикалей шахтных строений.

Здешний неровный рельеф усеян множеством подобных сооружений, но то, что возвышается над землей, – лишь их небольшая часть. Под землей, как я узнаю в музее шахты Дживор из сложной металлической модели размером с большую комнату, находится запутанная паутина туннелей, настоящий подземный город, построенный таким образом, чтобы следовать за оловянными жилами, куда бы они ни вели, порой прямо под море. В ходе экскурсии по Дживору я начинаю понимать, какова была судьба шахтера, добывавшего олово. На поверхности расположены навесы в тех местах, где руду разбивали и сортировали, громадные наклонные помещения с подвижными ромбовидными столами, где тяжелую породу отделяли от более легкой, и жуткое место в духе Пиранези, называемое обжиговая печь, где выжигался мышьяк. Наконец нас проводят в «Вил-Мексико», одну из самых старых шахт, твердые гранитные стены которой до сих пор продолжают источать медь трупно-синюшного цвета. Когда мы снова «возвращаемся на траву» (шахтерский термин), меня, как любого избалованного гордеца XXI века, поражает несоответствие романтической красоты пейзажа здесь, наверху, и адских ужасов, связанных с шахтерским трудом, там, под землей.

Расположенная рядом с Дживором шахта «Левант» напоминает мне о моих целях. Может, это и есть Касситериды? «Левант», традиционное название восточного побережья Средиземного моря, кажется слишком прямым ответом на мой вопрос. Нет, скорее всего, название возникло гораздо позже, благодаря романтическим ассоциациям, связанным с Востоком. Если шахту можно назвать «Мексикой» в надежде, что она принесет богатства, сравнимые с запасом серебра в южноамериканской стране, тогда и другие подобные названия имеют примерно такое же происхождение. Но меня заверяют, что названию шахты как минимум 1000 лет и оно возникло благодаря коммерческим связям со средиземноморской торговой компанией. Я также узнал, что, помимо островов Силли, остров горы св. Михаила, в те времена известный под названием Иктис, расположенный в хорошо защищенном заливе между Лендс-Энд и Лизард[37], возможно, также был местом, где британское олово грузили на корабли.

Корнуолльское олово было исключительно чистым и сохраняло свою репутацию в Европе в течение нескольких столетий. Бóльшая часть шахт закрылась только в середине ХХ столетия. И они и поныне пребывают в таком хорошем состоянии не потому, что их реставрировали, а потому, что у них пока не было времени обветшать. Несколько шахт, включая и Дживор, держались примерно до 1990 г. К этому времени рухнул международный оловянный картель, цена на олово упала ниже трех долларов за фунт, и дальнейшая добыча металла стала невыгодной. В настоящее время цена на олово вновь выросла, что во многих вселяет надежду на возобновление добычи олова. «Жители Корнуолла хотят ее возрождения, – заявил мне Дэвид Райт, в прошлом лаборант на Дживоре, а ныне гид там. – Добыча олова была, конечно, причиной многих несчастий, но она ведь часть истории Корнуолла».

* * *

Примо Леви называет олово «дружелюбным» металлом. Среди главнейших дружественных качеств металла он упоминает его способность давать нам бронзу – «в высшей степени уважаемый материал».

Сырьем для производства бронзы в античности была медная руда, содержавшая достаточно примесей олова для производства сплава. Металлурги той поры, конечно, ничего об этом не знали. Во многих местах бронзу и медь считали за совершенно разные металлы. В те времена никто не искал элементы и ни у кого не было потребности разделять бронзу на составные части, она воспринималась как идеальный металл для многих целей. В некоторых местах чистое олово выплавляли из собственно оловянной руды, касситерита, и, так как оно было слишком мягким для производства оружия и домашней утвари, из него делали украшения. В тех местностях, где олово и медь получали из разных руд, очень скоро научились производить бронзу путем смешивания обоих металлов. Как только стало понятно, что бронзу можно изготавливать таким образом, а не искать руду, в которой медь и олово содержатся в нужных пропорциях, началась охота за чудесным металлом, способным делать медь одновременно и более полезной, и более красивой.