В конце концов начинаешь понимать, что в пиротехническом искусстве психология играет не меньшую роль, чем химия. Современные шоу такого рода собирают огромные толпы зрителей и нуждаются в большом количестве артиллерийских орудий. Профессионализм их организаторов вызывает восхищение. Каждый фейерверк с помощью электронного оборудования подстраивается под сопровождающую его музыку с такой точностью, какая, несомненно, вызвала бы восторг и зависть у Генделя. Однако даже это не вызывает у преподобного Ланкастера ни восторга, ни удивления.

Грандиозное и хорошо организованное зрелище может всех разочаровать по вине погоды или настроя публики. Шикарная пиротехническая экстраваганца с демонстрацией суперсовременных эффектов может быть испорчена тем, что вас не пустили на достаточно близкое расстояние. Зато, вспоминает Ланкастер, мы как-то с друзьями были на пляже в Олдебурге в конце летнего карнавала и держали выпивку, а над морем через определенные промежутки времени запускали ракеты – вот такое помнится гораздо дольше.

И когда подходит 5 ноября, сухое и ясное, я понимаю, что даже самый скромный пиротехнический набор может стать причиной незабываемого зрелища. Цвета, красный и зеленый, поразительно яркие. Появляющиеся время от времени вспышки белого ослепляют, из-за чего поток оранжевых искр от металлического наполнителя воспринимается как что-то коричневое и тусклое. С помощью химического или психологического фокуса-покуса содержимое одного пиротехнического набора произвело впечатление насыщенного цвета индиго, скорее даже впечатление отсутствия всяких цветов, нежели их присутствия, ощущение внезапной глубокой пустоты в небе. Обычный трюк с огненным колесом мой девятилетний сын воспринимает как настоящее солнечное затмение по мере того, как пылающий диск вначале набирает скорость, разгоняя пламя от центра к краю, что создает впечатление пылающей короны, затем вновь материализуется в виде светящегося диска, замедляет движение и наконец исчезает. Преподобный прав. Больше волшебства ощущаешь здесь, на грязной кромке поля, где на тебя в момент взлета ракеты сверху сыплется комковатая сажа и где туманный воздух насыщен запахом серы.

В романе Агаты Кристи «Вилла „Белый конь“» выясняется, что виной описанной в ней последовательности из нескольких смертей был химический элемент таллий. С какой стати писательнице пришло в голову использовать в своем сочинении столь экзотическое средство, когда в ее распоряжении был весь арсенал ядов, известных человеку? И вообще, откуда она о нем узнала?

Таллий начал вызывать споры с момента своего первого появления на публике на Всемирной выставке, проводившейся в 1862 г. в Южном Кенсингтоне, где он стал яблоком раздора в ходе острой научной дискуссии. Вдохновленный открытием цезия, сделанным Бунзеном и Кирхгоффом, молодой химик по имени Уильям Крукс из Королевского Химического колледжа приобрел собственный спектроскоп – один из очень немногих в тогдашней Британии – и с 1861 г. приступил к экспериментам. Изучая привезенный с гор Гарца некий минерал, из которого он надеялся получить теллурий, Крукс обратил внимание на незнакомую линию в зеленой части спектра и написал одному из своих сотрудников:

Он и в самом деле открыл новый элемент и назвал его таллий от греческого слова, означавшего побеги на молодом растении, так как открытие было сделано весной. (Если бы таллий не был настолько редок и ядовит, он вполне бы мог подойти Рону Ланкастеру для получения лимонно-зеленого цвета.) Крукс начал собирать образцы элемента, чтобы представить его на приближавшейся выставке в надежде, что он поможет ему на выборах в Королевское Общество.

Тем временем Клод-Огюст Лами, профессор естественных наук в Лилльском университете во Франции, также получил таллий, выделив его из осадка в свинцовых камерах на предприятии, производившем серную кислоту. В июне 1862 г. он прибыл в Лондон с 14-граммовым слитком нового металла, заявив при этом, что образец черного порошка, продемонстрированный Круксом, – не более, чем какой-то сульфид с примесями. Крукс был крайне раздражен, когда француз получил премию выставки. Благодаря друзьям англичанина в научной прессе развернулась бурная полемика, они объявили его первым британским открывателем химических элементов после Гемфри Дэви. Организаторы выставки принесли свои извинения Круксу, и через год его мечта сбылась – он был избран в Королевское Общество.

В триллере Агаты Кристи подозрительные события происходят вокруг старого постоялого двора под названием «Белый конь», где обитают три «ведьмы», явно нацеленные на организацию жестоких преступлений. Вскоре читатель получает и список уже совершенных убийств. Те, кто пал жертвой злодейских козней, умирали от заболеваний со столь разнообразными симптомами, что их смерти сочли вызванной различными естественными причинами. Тем не менее первые подозрения у героя повести Марка Истербрука возникают, когда он узнает, что у одной из жертв выпадали волосы. «Одно время таллий применялся для депиляции, в особенности у детей, страдавших стригущим лишаем. Затем выяснилось, что он очень ядовит, – поясняет Истербрук. – В настоящее время, я полагаю, им травят крыс». Вскоре становится ясно, что сборище ведьм – всего лишь прикрытие и что «ведьмы» вовсе никого не убивали, а преступления совершены свидетелем, который первым и «уличил» их. Названный свидетель попросту заменял различные предметы в домах своих жертв на такие же, но отравленные таллием.

Совершенно очевидно, что писательница выбрала таллий, чтобы растянуть путь к раскрытию тайны. Именно разнообразие симптомов у жертв вводит читателей и остальных героев книги в заблуждение на протяжении 300 страниц. Но откуда Кристи стало известно о таллии? Она отвечает на этот вопрос устами Истербрука, которого кто-то из персонажей романа спрашивает:

И Истербрук начинает перечислять 12 различных диагнозов, выдвигавшихся в качестве причин смерти, и пять основных симптомов (по-видимому, чтобы показать нам, что Кристи хорошо владеет соответствующим материалом).

«Белый конь» способствовал «популяризации» таллия и наверняка стал одной из причин того, что первоначальной версией гибели бывшего русского шпиона Александра Литвиненко, убитого в Лондоне в 2006 г., было отравление таллием. (Истинной причиной смерти оказался еще более экзотичный элемент – радиоактивный полоний, хотя не исключено, что КГБ использовало таллий при отравлении в 1957 г. другого диссидента, Николая Хохлова.)