пнула кровать здоровой ногой.

– К черту! – со злостью выругалась она.

Но, несмотря на природную вредность, обостряющуюся при таком вот плохом настроении, Бэйр все же послушалась.

Сев на кровати, она стянула с себя мокрый плащ и попыталась снять все остальное. С одной рукой у нее это совсем не получалось. Ну как я, благородные рыцарь Ордена, мог не помочь девушке в такую трудную минуту? Хе-хе…

– Стой, давай лучше я, – усмехаюсь, пододвигаясь к ней ближе.

– Что это ты помогать решил? – с подозрением посмотрела на меня ведьма, тем не менее давая расстегнуть свою жилетку.

– Захотелось, – пожимаю плечами и ухмыляюсь. – У тебя такой несчастный вид, что мне стало жалко тебя…

– Хм. Когда ты так говоришь, мне становится страшно, – улыбнулась ведьма, убирая с лица мокрые волосы.

– Как тебе наша комната? – спросил я, чтобы отвлечь ее от раздражения.

Осмотревшись вокруг с видом ценителя антиквариата, Бэйр тяжело вздохнула.

– Тебе что-то не нравится в этой чудесной комнате? – наиграно удивляюсь. Ответ был мне известен – он всегда был одним и тем же.

– Тут нет телевизора и электрической кофеварки, а в остальном все чудесно, – грустно объяснила она. – Одни только боги знают, как мне не хватает этих двух вещей!

– Одни только боги знают, как ты мне надоела со своим «эрептичеством», – вздыхаю в тон ей. – Тебе помочь надеть твою ночную рубашку или сама справишься?

– Обойдешься без клубнички, пошел вон…

Пока Бэйр кряхтела за ширмой, я решил поваляться на своей новой кровати. Я выбрал ту, которая шире, подальше от камина.

Оказавшись на мягком матрасе, я сразу понял, как же устал… и не за день, а вообще. Просто устал.

Все, хочу свой титул и свой матрас, и пошли все эти доктора с ужинами куда подальше…

Но как только я позволил себе легонько задремать, люди повалили в нашу комнаты один за другим.

– Где больная? – суетливо спросил маленький деловой мужичок в ночном колпаке. По его очень заботливому тону было понятно, что он хочет сделать с этой больной, из-за которой его разбудили посреди ночи. – Так где больная? – повторил он, вперив меня подозрительный взгляд черных маленьких глазенок под круглыми очками.

– А где мой ужин? – ответила ему больная тем же тоном, выползая из-за ширмы.

Из-за промокших от дождя черных волос, закрывающих лицо, и белой рубахи до пола Бэйр выглядела зловеще. В учебниках Ордена так изображали духов-утопленниц, которые убивали очевидцев на седьмой день.

– Я голодная. А когда я голодная, то злая. Такая злая, что лечить меня во время голода опасно для жизни доктора, – размеренно проговорила она монотонным голосом. Специально или нарочно, но при этом она вытянула вперед здоровую руку и поковыляла к доктору, здорово припадая на вывихнутую ногу.

Я не выдержал и улыбнулся.

Доктор пошатнулся, но все же взял себя в руки.

– Ааа… Ээээ… ужин на тележке, которую мне велели привезти сюда, – проговорил он, указывая на тележку рядом с собой. Вдруг из кармана он вынул дольку яблока и нервно сжевал ее. – Меня зовут Шангай Ловихвост, я домашний доктор Сеймуров. На что жалуетесь?

– На психические расстройства и маниакальное желание убивать докторов, – проворчала Бэйр, прежде чем наброситься на еду.

– Так, давайте как-нибудь без меня тут разбирайтесь, – решил я, с трудом поднимаясь с кровати. – Будут убивать – кричи!

Я подхватил с тележки свою тарелку и отправляюсь в комнату для умывания, подальше от этих двоих: чую, воплей сейчас будет… весь аппетит перепортят.

Ужин гостям предоставили скудный, разве что голод приглушить. Но зато пока не нужно вспоминать застольный этикет. Вот с завтрашнего дня придется из шкуры вон лезть…

Рассматривая роскошную умывальню и запихивая в рот куски ужина, я слушал, что творится в соседней комнате.

В первые пять минут доктор раскладывал что-то на столе-серванте, а Бэйр расправлялась с едой… как же она чавкала, чудовище! Надо будет с ней поговорить, чтобы при заказчиках вела себя прилично. Если мы им понравимся, они и заплатят больше… пади, не бедствуют.

В следующие пятнадцать минут ей вправляли ногу, судя по ругани, крику и утишающим бормотаниям Шангая Ловихвоста. А вот потом доктор, видимо, добрался до руки…

– Что это!? О, всесильны боги, что это такое!? В жизни не видел ничего подобного!

– Доктор, не надо ломать мне руку! Отпустите!

– Но она светится!!! И пульсирует!!!… И двигается сама по себе!!!…

…Собственно, на этом пребывание доктора в комнате закончилось. Бедняга с позорно покинул поле боя, якобы, пошел искать какие-то книги.

Можно выходить.

– Бэйр, ну сколько можно? Ну, и что ты сделала на этот раз? Зачем напугала беднягу?… Твою ж бесстыжую мать…

Договорить я не смог, потому что то, что творила эта засранка… я не знал, как она это делала, но это было уже слишком!

Ведьма сидела на кровати и пялилась на свою руку.

От белого рога посередине ладони на пару сантиметров отползли тонкие белые полосы, он как будто пустил корни в руку ведьмы. И сейчас эти полосы светились бледным светом. В темноте казалось, что руку окутал густой бирюзовый туман.

– Что опять за фокусы? – спросил я, подходя ближе.

– Это не я! Оно само! – пораженно ответила Бэйр. – Я понятия не имею, что это такое!

– Вот что, замотай лучше этот кошмар бинтом и не вспоминай о нем, пока не сможешь управлять рукой. Потом разберемся, что все это значит.

Поставив свою тарелку на тележку и вытолкнув ту за дверь в коридор, я пошел к кровати. Бэйр послушно завязывала себе руку, и голубой свет тускнел, пока совсем не исчез. Оставшись в темноте, мы легли спать.

Я проснулся, когда еще была ночь. До рассвета оставалось часов пять-шесть, снаружи по-прежнему бушевал ураган. Оконное стекло ручьями заливала вода, блестящая в свете далекого уличного фонаря.

Яркая молния на секунду озарила комнату бледным светом, очертания предметов и теней вытянулись в жуткие картины. Небо прогрохотало так, что тут же слетел весь остаток сна.

Сев на кровати и протерев глаза, я осмотрелся.

Бэйр тихонько сопела в своей кровати, недовольно бормоча во сне. Бабочки, кофе… ей снова снился этот дурацкий сон, где бабочки-оборотни пытаются украсть последнюю банку кофе. Ей это все время снится.

Больше в комнате никого не было.

Что же меня разбудило? Обычно, уж если я усну, то спать буду как убитый, пока меня специально не разбудят, не наступит рассвет или старые кости не почувствуют опасность.

Тут в нашу дверь тихо, но настойчиво постучали… снова. Вот что меня заставило меня проснуться.

Интересно, кому от меня что понадобилось ночью? Неужели