— Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, — сказал он спочтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера изаложив руку за пазуху. — Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатогочисла генерал-аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь взатруднении по случаю невежества этих лиц, — он указал на мужиков, — просит васпожаловать… не угодно ли будет, — с грустной улыбкой сказал Алпатыч, — отъехатьнесколько, а то не так удобно при… — Алпатыч указал на двух мужиков, которыесзади так и носились около него, как слепни около лошади.

— А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости радиХриста. Важно! А?.. — говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрелна пьяных стариков и улыбнулся.

— Или, может, это утешает ваше сиятельство? — сказал ЯковАлпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.

— Нет, тут утешенья мало, — сказал Ростов и отъехал. — В чемдело? — спросил он.

— Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народздешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, такчто с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.

— Не может быть! — вскрикнул Ростов.

— Имею честь докладывать вам сущую правду, — повторилАлпатыч.

Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел сАлпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно,вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкоютак испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам ине являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велелазакладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслалисказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы невывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, ноему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), чтокняжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, иони по-старому будут служить ей и во всем повиноваться.

В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге,княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велелазакладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли зафранцузов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.

— Батюшка! отец родной! бог тебя послал, — говорилиумиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.

Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в товремя как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с неюбудет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признавего за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистымвзглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом.Ростову тотчас же представилось что-то романическое в этой встрече.«Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых,бунтующих мужиков! И какая-то странная судьба натолкнула меня сюда! — думалРостов, слушяя ее и глядя на нее. — И какая кротость, благородство в ее чертахи в выражении! — думал он, слушая ее робкий рассказ.

Когда она заговорила о том, что все это случилось на другойдень после похорон отца, ее голос задрожал. Она отвернулась и потом, как быбоясь, чтобы Ростов не принял ее слова за желание разжалобить его,вопросительно-испуганно взглянула на него. У Ростова слезы стояли в глазах.Княжна Марья заметила это и благодарно посмотрела на Ростова тем своим лучистымвзглядом, который заставлял забывать некрасивость ее лица.

— Не могу выразить, княжна, как я счастлив тем, что яслучайно заехал сюда и буду в состоянии показать вам свою готовность, — сказалРостов, вставая. — Извольте ехать, и я отвечаю вам своей честью, что ни одинчеловек не посмеет сделать вам неприятность, ежели вы мне только позволитеконвоировать вас, — и, почтительно поклонившись, как кланяются дамам царскойкрови, он направился к двери.

Почтительностью своего тона Ростов как будто показывал, что,несмотря на то, что он за счастье бы счел свое знакомство с нею, он не хотелпользоваться случаем ее несчастия для сближения с нею.

Княжна Марья поняла и оценила этот тон.

— Я очень, очень благодарна вам, — сказала ему княжнапо-французски, — но надеюсь, что все это было только недоразуменье и что никтоне виноват в том. — Княжна вдруг заплакала. — Извините меня, — сказала она.

Ростов, нахмурившись, еще раз низко поклонился и вышел изкомнаты.

— Ну что, мила? Нет, брат, розовая моя прелесть, и Дуняшейзовут… — Но, взглянув на лицо Ростова, Ильин замолк. Он видел, что его герой икомандир находился совсем в другом строе мыслей.

Ростов злобно оглянулся на Ильина и, не отвечая ему,быстрыми шагами направился к деревне.

— Я им покажу, я им задам, разбойникам! — говорил он просебя.

Алпатыч плывущим шагом, чтобы только не бежать, рысью едвадогнал Ростова.

— Какое решение изволили принять? — сказал он, догнав его.

Ростов остановился и, сжав кулаки, вдруг грозно подвинулсяна Алпатыча.

— Решенье? Какое решенье? Старый хрыч! — крикнул он на него.— Ты чего смотрел? А? Мужики бунтуют, а ты не умеешь справиться? Ты самизменник. Знаю я вас, шкуру спущу со всех… — И, как будто боясь растратитьпонапрасну запас своей горячности, он оставил Алпатыча и быстро пошел вперед.Алпатыч, подавив чувство оскорбления, плывущим шагом поспевал за Ростовым ипродолжал сообщать ему свои соображения. Он говорил, что мужики находились взакоснелости, что в настоящую минуту было неблагоразумно противуборствовать им,не имея военной команды, что не лучше ли бы было послать прежде за командой.

— Я им дам воинскую команду… Я их попротивоборствую, —бессмысленно приговаривал Николай, задыхаясь от неразумной животной злобы ипотребности излить эту злобу. Не соображая того, что будет делать,бессознательно, быстрым, решительным шагом он подвигался к толпе. И чем ближеон подвигался к ней, тем больше чувствовал Алпатыч, что неблагоразумныйпоступок его может произвести хорошие результаты. То же чувствовали и мужики толпы,глядя на его быструю и твердую походку и решительное, нахмуренное лицо.

После того как гусары въехали в деревню и Ростов прошел ккняжне, в толпе произошло замешательство и раздор. Некоторые мужики сталиговорить, что эти приехавшие были русские и как бы они не обиделись тем, что невыпускают барышню. Дрон был того же мнения; но как только он выразил его, такКарп и другие мужики напали на бывшего старосту.