class="p1">Оставлять Николь в туфлях было никак нельзя, она обязательно простудится. Поэтому, сев в карету, я уже знал, что буду делать.

В карете были женщины, это было только плюсом. Николь села к стенке, а я на середину.

Моей жене был необходим сон, она выглядела очень уставшей. А завтра ее ждал трудный день. И я порадовался, что мое снотворное оказалась как всегда со мной.

Убедить Николь выпить три капли было сложно, но я знал, что делать. Николь безумно любила свою семью. Я вспомнил, что стало для нее решающим на свадьбе, и воспользовался этим сейчас.

Снотворное быстро подействовало, всего пара минут – и Николь уснула, привалившись к боковой стенке.

Я дотронулся до ее пальцев рук, которые были очень холодными. Девушка замерзала из-за плаща, под который ничего не надела и из-за легких туфель, которые были насквозь мокрыми.

Поэтому, под заинтересованные взгляды соседок, я снял с себя сапоги и обул в них супругу. В мои перевоплощения я часто рвал одежду и обувь, поэтому у меня всегда было наготове много чистых комплектов.

Благо я переобулся и переоделся перед дорогой. С этими мыслями я снял и куртку, улыбнувшись милым дамам, которые тут же сделали вид, что спят.

Представляю, чтобы сказала бы сама Николь, увидев себя в таком виде. Возможно, когда Николь проснется, мне не поздоровится за такое решение. Но сейчас я должен был позаботиться не о приличиях, а о здоровье своей жены.

Сам точно не замерзну. Это было особенностью моей силы, я был выносливее обычных людей, мог дольше не спать и практически никогда не замерзал. Только перед самим превращением.

После того, как Николь была тепло укутана, я переложил ее от стенки к себе на грудь. Карета ведь могла ехать и быстро, любой камень – и Николь ударится головой. Да и так нам обоим будет теплее.

Я обхватил ее нежные пальцы своими ладонями, чтобы согреть и посмотрел на свою жену.

Такая нежная и хрупкая во сне. Вспомнил, свои мысли по пути сюда. В чем-то я оказался прав, в чем-то ошибся.

Но одно я для себя осознал точно – Николь была настоящим бойцом и закалённой жизнью женщиной, но только с виду. Внутри она была девушкой, которая была наивной, говорила то, что ей внушили, умела мечтать и прятала страхи, которые выдавали ее жесты.

В первый день мне показалось, что она нужна мне намного больше, чем нужен был ей я. Но теперь хорошо понял, насколько сильно ошибался.

***

- Николь, – послышался рядом знакомый голос. Оказалось, что просыпаться после принятия снотворного очень неприятно.

Я открыла глаза, когда поняла, что карета не двигается.

- Мы приехали? - растерянно спросила я, посмотрев на Дэйрона. Он сжал губы.

- Послушай, чтобы не случилось, ты должна быть сильной. Николь…

Дверь открылась, передо мной стоял мужчина в теплой куртке и с недовольным видом.

- Вы собираетесь выходить, милорд! – хмуро проворчал он. – Мы и так довезли вас до дома! А нас ведь ждут по расписанию.

Дом я увидела через плечо кучера и еще увидела темную карету. Сердце остановилось от страха. Это была лекарская повозка. Обычно к нам приходил лекарь. Он приезжал, только если случалось что-то страшное.

Еще будучи в полудреме и в полусне, я подалась вперед. Кучер тут же отступил, и я кинулась к родному дому.

- Николь! – вскрикнул Дэйрон, но я уже неслась к дому на всех парах.

- Милорд, я не отпущу вас, пока вы не заплатите, за то, что мы довезли вас до дома! – раздалось где-то позади. Кучер что-то бубнил, Дэйрон что-то отвечал, а я бежала к дому, к отрытой калитке и к двери, которая тоже оказалась не заперта.

Дернув ручку, я сразу же оказалась в родном доме, но таком пустынном. Все здесь пропахло лекарствами и болезнью… Мама часто болела, я изучила этот запах, он отдался во мне бешеным страхом и подступающими слезами.

Голоса раздавались со второго этажа, из комнаты отца. Я скинула с плеч что-то неудобное и большое, даже не понимая, что именно и побежала наверх на голоса.

- Николь, - раздалось вслед. Дэйрон, должно быть, добежал до дома, но я уже была на втором этаже.

Одно движение – и я открыла дверь.

На пороге встретилась с дворецким, который, скорее всего, услышал крик Дэйрона и побежал проверить, кто неожиданно приехал.

Ульрих отступил, потупив взор, словно ему было стыдно.

- Николь, – удивленно сказал отец. Он лежал в кровати, рядом стояла Джина. Тетушка, которая всегда улыбалась, и казалась загорелой, сейчас выглядела белее полотна. Она сжимала в руках мокрый платок и хлопала глазами, полными слез.

Отец выглядел бледным и измученным. Под его глазами залегли тени, пальцы жестко сжимал край одеяла, которое прятало его тело.

Я заметила и незнакомку: женщина в годах с тонкими чертами лицами и длинной косой сидела, напротив. Эта была лекарь. На ней было длинное черное платье, а выражение ее лица отражало полное безразличие к происходящей ситуации.

Следом за мной в комнате оказался Дэйрон, я узнала об этом по касанию до плеча. Все присутствующие в комнате замерли, словно время остановилось.

- Я выставила на продажу дом, – прервала тишину Джина. Она посмотрела на лекаря, которая сидела и что-то скучающе писала в блокноте.

После записей женщина сильно нахмурилась.

- Что происходит? – наконец собралась с духом я, посмотрев сначала на отца, потом на Джину и на дворецкого. Но все они молчали. Джина опустила голову, а отец и вовсе отвел взгляд. Тогда я посмотрела на врача, собралась с силой и твердо спросила:

- Что происходит?

Лекарь оторвала взгляд от записей.

- Кем вы приходитесь лорду Нельсону? – спросила она.

- Дочерью, – ответила я.

- Тогда вы должны знать, что ваш отец получил сильное магическое ранение на полях сражений, – начала она рассказ. – Ему было предписано лечение, которое должно было вывести чужеродную магию из его тела. Но ваш отец от этого лечения отказался.

Она говорила без единого чувства, я замерла.

- Но не может быть! – жестко сказала я. – Отец лечился всем, что ему назначили.

- Нет, – сказала она все так же без эмоций. – Ваш отец отказался пройти полный курс лечения. Тогда лекарь предложил второй вариант: делать магические инъекции каждый месяц. Эти инъекции не могли вылечить вашего отца, но сдерживали чужеродную магию, чтобы она не распространялась по