Гигант выслушал скороговорку ИсКра, повернул голову к Мореву.

Ренат напрягся, задержал дыхание, находя перекрестием лазерного прицела голову воррихо-офицера.

ИсКр попытался объяснить гиганту, что происходит, но тот шевельнул пальцем, из облака света выпрыгнули два «киборга», схватили молодого соотечественника под руки и оттащили от Морева. Гигант нагнул голову, разглядывая человека, устройство на его плече шевельнулось, направляя ствол в грудь капитану.

– Нет! – крикнул вдруг Волгин, правильно оценивший намерение гиганта. Вскочил, кинулся по пандусу вниз, поднимая руки, забыв, что вооружён. – Не стреляйте!

Оружие на плече гиганта плюнуло язычком сиреневого пламени, и Волгин упал, пробитый этим язычком насквозь.

На мгновение действие приостановилось, будто происходило на экране телевизора и кто-то нажал на переносном пульте клавишу «стоп».

Морев рванул пистолет из внутренней кобуры «Ратника».

Ствол излучателя на плече гиганта повернулся к нему.

Ренат плавно вдавил курок винтовки.

Короткий грохот.

Пуля попала точно в металлический лоб шлема гиганта, отбрасывая голову назад. Выстрелить он не успел.

Он ещё падал, а Морев уже катился по полу мячиком, двумя выстрелами сразил «киборгов», держащих ИсКра, сбил его самого на пол и упал рядом, начиная стрелять в смутно видимые фигуры за освещённой зоной.

– Пошли!

Ренат замешкался, управляясь с винтовкой, и Марьяна выскочила из вертолёта раньше его. Он споткнулся, нырнул головой вперёд, и это спасло ему жизнь, потому что откуда-то из стены света прилетел лиловый сгусток пламени и прошил кабину вертолёта вдоль оси. К счастью, разряд миновал пилотскую кабину, и Махлин выстрелил из носовой плазменной пушки, прежде чем выпрыгнуть из кабины.

Один из прожекторов погас.

Синенко тоже выстрелил, погасив ещё один прожектор. Однако осветителей было много, не меньше десятка, поэтому особой пользы выстрелы не принесли, хотя и заставили охрану ангара сосредоточить огонь на вертолётах. Махлин успел десантироваться, Синенко не успел. Его вертолёт загорелся.

Внезапно в глубине ангара раздались звуки автоматных очередей, засверкали вспышки бластеров.

Погасли ещё четыре прожектора.

Закричали «киборги», получившие неожиданный удар в спину.

– Сюда! – раздался чей-то голос, гулко просверливший пространство ангара.

Справа, за двумя дырчатыми колоннами, дважды сверкнуло.

– Сюда, товарищ капитан!

Морев сориентировался.

– Марьяна, Ренат, за колонны! Махлин, отход!

Лейтенант и бойцы второй группы кинулись по залу, расстреливая бегущих «киборгов», лишь часть из которых пыталась организовать сопротивление. Однако прожекторы, освещавшие транспортный ангар комплекса, погасли окончательно, а в полумгле зала десантники ориентировались лучше благодаря нашлемным ноктовизорам и стреляли точнее. «Киборги» кинулись к выходам из ангара вслед за сбежавшими служителями.

Ренат заметил движение за тушей рогатой машины, так и не использованной владельцами, выстрелил. «Киборг», выглянувший из-за «бедра» машины и целившийся в Марьяну, опрокинулся на спину, успев выстрелить, но его огненная «пуля» ушла в потолок зала, откуда на пол посыпались осколки пластика и белые хлопья.

Перебежали под защиту колонн, перепрыгивая через трупы «киборгов» и обломки механизмов. Попали в объятья Артёма и Дины.

– Вы?! – изумилась Марьяна.

Разгорячённая боем подруга Артёма, откинувшая шлем, нервно рассмеялась.

– Сюрприз!

– Как вы здесь оказались?!

– Потом расскажем.

Появился Морев, тащивший за руку ИсКра. К нему присоединились Махлин и сержант Калачёв.

– Где остальные?

– Держат лестницу, – ответил Артём.

– Кто?

– Турчинский, Чумак и Эд.

Морев натянул шлем, жестом приказал сделать то же самое собравшимся.

– Тур?

– Я, командир.

– Объединяемся, гоним всех отсюда и поднимаемся в пост управления комплекса.

– А куда мы попали?

Морев не сразу нашёлся, что ответить.

– Вы не знаете?!

– Нет, нас бросило неожиданно.

– Объяснимся потом, это комплекс машины хроносдвига. Пока охрана в панике, идём в центр управления и берём под свой контроль.

– Понял. Здесь есть лифт.

– Марьяна, на каком этаже у них пост управления?

– На последнем – девятом, – доложила переводчица.

– Четверо в лифт, Махлин старший. Остальные к лестнице!

– Товарищ капитан, космолётчик и Синенко…

– Знаю, мы за ними вернёмся. Вперёд!

Марьяна вдруг быстро поцеловала Рената в щёку.

– Я видела…

– Что? – не понял он.

– Ты меня спас!

– Да ладно…

– Побежали, с меня ещё один поцелуй.

Стрельба в опустевшем зале прекратилась. Не ожидавшие атаки с двух сторон, охранники комплекса сбежали, бросив своих забившихся в тёмные углы ангара товарищей и грозную установку с рогами.

Объединившийся отряд ручьём протёк по полу к терминалу хронокабин и лифтам. Эдуард дружески стукнул ИсКра, опекаемого Марьяной, по плечу.

– Рад тебя видеть, коллега!

Пленник что-то прокричал в ответ.

Лейтенант и трое бойцов заняли одну из не имевших стенок кабин лифта, и та унесла их в квадратный лифтовый колодец, пронизывающий всю пирамиду хронокомплекса. Остальные вышли на лестницу с покатыми ступенями, приспособленными для плоскостопых воррихо. Подниматься по этой лестнице было нелегко, но десантники не обращали на это внимания, объединённые единой силой настроя на победу. Попадавшиеся на этажах «киборги» не успевали отразить атаки бойцов спецназа «Рысь», и отряд поднимался всё выше и выше, пока не оказался в кольцевом коридоре, опоясывающем пост управления главной системой хроносдвига, уже освобождённом группой Махлина от охранников.

Он занимал пост Владыки уже девятнадцать периодов подряд и намеревался остаться им и после переселения в двадцать первый век, на место сброшенного в прошлое человечества.

Такие сущностные категории, как гуманизм, справедливость, самопожертвование ради близких, равенство, этика, не были свойственны расе воррихо, генный комплекс которой базировался больше на поведенческих реакциях динозавров, хотя изредка человеческое в потомках динозавров и людей брало верх и возникали целые общины, называемые сектами, моральных уродов, проповедующих торжество «божественной» справедливости и добра. Мало кто знал, что Всевышний родился именно в одной из таких общин, хотя впоследствии и сумел взойти по лестнице самореализации к вершинам власти.