– Закрывай!

Дверь закрылась.

Оба служителя затараторили в два голоса, взлаивая по очереди.

– Они говорят… – неуверенно начал Эдуард. – Не понимаю, что такое сьёдинг… короче, отсюда нельзя включить стартовый процесс, но можно связаться с центром управления.

Артём кивнул.

– Мне тоже так показалось.

– Пусть немедленно связываются с операторами: если нас сейчас же не пошлют подальше, мы взорвём бомбу!

Эдуард вместе с Артёмом попытались донести до сознания дрожащих от страха сборщиков шара приказ сержанта. Один из них оказался сообразительней второго, закивал:

– Сэй, сэй… вомен хиэ… он сентре гуанли хронос…

– Нас слушают, – перевёл Артём.

– Кто? С их центрального пульта? Что это за терминал? Где мы?

– ЦУХС, – ухмыльнулся Эдуард.

– Что?

– Центр управления хроносдвигом. ИсКр говорил, что существует единый центр переселения, и находится он…

– В столице воррихо, – закончил Артём. – Я помню, ИсКр действительно говорил об этом.

– Ни фига себе! – открыл рот ошеломлённый Чумак. – Так мы сейчас… в прошлом?! В гостях у воррихов?!

Раздался громовой удар. Стена камеры с дверью затряслась, начала выпячиваться.

– Отправляй нас! – Турчинский навёл бластер на грудь служителя, потом повернул руку к шару. – Быстро! Иначе все здесь взорвёмся!

Эдуард торопливо повторил фразу сержанта на английском.

Служитель заверещал, как раненый заяц.

Артём дёрнул Дину за руку, увлекая её за шарообразную конструкцию. Чумак выстрелил в трещину, побежавшую по стене.

Разряд бластера разбрызгался по стене клочьями молний, а в следующее мгновение в камеру ворвалась тьма, вбирая в себя всё, что в ней находилось…

Темнота длилась недолго, несколько секунд. Затем раздался множественный металлический гул, и вертолёты залил яркий голубой свет, не позволяющий разглядеть интерьеры помещения, в котором оказались машины десантников.

– Командир, ударим по прожекторам? – прилетел голос Синенко.

– Ждите!

– Командир, есть идея, – быстро сказал Махлин. – Пусть ИсКр выйдет, позовёт кого-нибудь: мол, у нас раненые – они войдут, и мы возьмём их в плен.

– Марьяна, переведи.

Девушка, помогая себе жестами, посовещалась с пленником.

– Он утверждает, что захват заложников не поможет, нас уничтожат вместе с ними. В их мире жизнь людей не ценится.

– Можно подумать, у нас ценится, – буркнул Махлин.

– Ещё идеи?

– Надо выходить, – сказал космолётчик Волгин, поймал взгляд Рената, криво улыбнулся. – Извините…

– Если мы выйдем, нас тут же расстреляют, – возразил Махлин.

– Если мы не выйдем, – сказал Ренат, – нас тем более расстреляют. Пусть ИсКр выйдет первым, прокричит, что мы сдаёмся, и мы выйдем.

– Плохой вариант, – качнул головой Морев.

– Остальные хуже.

– Ещё раз предлагаю мою идею, – сказал Махлин. – Тогда у нас будет хотя бы один шанс из тысячи.

В гулком объёме ангара, не просматриваемом из кабин вертолётов из-за ярких прожекторов, раздались каркающие голоса, взлетевшие к потолку стаей ворон. С гулом и шипением из темноты выдвинулась к накренившимся, облепленным металлическими сетями вертолётам тупорылая конструкция с тремя ветвистыми «оленьими» рогами, по которым змеились зеленоватые молнии.

ИсКр засуетился.

– Нам приказывают выходить, – сказала Марьяна.

– Махлин, Синенко – приготовьтесь открыть огонь по прожекторам, – принял решение Морев. – Группе – на приказ «пошли!» десантироваться и открыть огонь по охране! Будем пробиваться в пост управления комплекса. ИсКр выходит вместе со мной, орёт во всю глотку, что взял пленного – меня и хочет сдать начальству. Остальные в вертолётах – раненые. Все слышали?

Хор голосов в наушниках «Ратников» подтвердил согласие бойцов.

– Может, лучше я пойду? – с необычной робостью предложила Марьяна. – Сниму шлем, отвлеку…

– Нет! – вырвалось у Рената.

– Я тебя не спрашиваю.

– Прошу тебя…

– Мы это уже проходили, – мягко проговорил Морев. – Один раз прошло, второй может не пройти. Ренат, сможешь нас подстраховать? Не приказываю – прошу.

– Да! – сделал он шаг вперёд, перебрасывая на руку ствол снайперской винтовки.

– Возможно, потребуется один удачный выстрел. Когда мы выйдем, займи позицию у люка.

– Слушаюсь.

– Марьяна.

Девушка занялась переговорами с пленником.

– Он всё понял.

– Не боится? Риск велик.

– Он больной на всю голову, – улыбнулась Марьяна. – То ли не понимает степени опасности, то ли верит в свою исключительность, словно в компьютерную стрелялку играет. Но не боится, это точно.

– Тогда выходим. Лейтенант – люк.

В хвосте пассажирской кабины начали расходиться створки люка: одна – пандусом к полу ангара, вторая – вверх, к потолку.

Морев взял ИсКра под руку, повёл к люку. Оба спустились по пандусу, стараясь не делать резких движений.

Ренат снял шлем, улёгся между рёбрами хвостового комингса, пристроил винтовку, стараясь не глядеть на источники голубого сияния; в глазах сразу начинали скакать чёрные и красные круги. С боку вдруг подполз Волгин.

– Лучше бы я пошёл…

– Отодвинься! – прошипел Ренат. – Помешаешь!

– Не помешаю.

Морев и его неуклюжий с человеческой точки зрения спутник остановились в нескольких шагах от вертолёта. Капитан поднял руки над головой, опустив голову, ИсКр вскинул руку вверх, зачастил на «воррихо-эсперанто», повышая голос до визга.

Рогатая машина в центре освещённого пространства угрожающе повернула рога к ним.

– Сейчас выстрелит, падла! – донёсся голос Синенко.

– Не психуй! – отозвался Махлин. – Целься пока!

– Что-нибудь видишь? – раздался в ухе Рената голос Марьяны; он понял, что девушка легла рядом.

– Тени…

ИсКр завопил громче.

– Внимание! – влился в уши голос Морева; шлем капитан снимать не стал и мог общаться с бойцами по рации.

Послышались крики обитателей ангара, шлепки ног по мозаичному полу: вертолёты окружали десятки «киборгов», почти невидимые в ослепительных лучах прожекторов. Потом из темноты выступила крупная фигура с широченными плечами, приблизилась к ИсКру и его «пленнику». Это явно был не простой служитель или солдат, его костюм отличался от костюма «киборга» наличием лишних чешуй и зеркальных блях, а также некой пристройки на плече, вызывающей нехорошие ассоциации; больше всего этот коленчатый перископ напоминал излучатель в специальном зажиме.