часов назад… Что можно делать столько времени? Что сложного в устранении двух спящих путников, уставших с дороги и, почти наверняка, хмельных? Да, в честном бою Алиса вполне могла бы потягаться даже с дюжиной разбойников. Но Жорес утверждал, что совсем недавно она была в человечьей личине, а перевоплощение забирает много сил. В конце концов, кто вообще говорил про честный бой? Бланш всегда действовал максимально эффективно, то есть исподтишка.

Пират помрачнел. Другие-то ладно, но Бланш… Он был потрясающе живуч. Да, нескладный, да, невезучий, подчас выходящий из заварух с серьёзными ранами… Но он всегда выживал, чёрт его дери!

Вывод напрашивался сам собой: это была ловушка. Скасс, видимо, как-то узнал, что произошло между Алисой и Графом Армэлем, и послал на острова их двойников. Наживку! Ящер знал, что Армэль, ослеплённый гневом, не упустит такого шанса поквитаться с бывшей рабыней. Эта мерзкая рептилия обвела их вокруг пальца, прямо как тогда в Хризолитовой гавани!

Теперь всё стало на свои места. Как ему раньше не пришло это в голову?! Надо предупредить шефа! Аксель достал из котомки хрустальный шар и попытался связаться с Графом Армэлем. Напрямую. В обычное время такая дерзость не сошла бы ему с рук, но сейчас был особый случай.

Ничего не вышло. Волшебный шар молчал. Он вполголоса выругался и вызвал Жореса, в отсутствии Графа Армэля оставшегося в крепости за главного: своим младшим братьям Армэль не доверял. Арману в особенности. Капитан стражи сидел за столом в переговорной комнате и, не мигая, смотрел куда-то поверх хрустального шара. Акселю показалось, что старший брат выглядел озадаченным и даже немного испуганным. До ушей пирата донеслось окончание фразы:

— …ты же понимаешь, что пора сделать выбор? С нами ты или с ним?

— Извините, сир Арман. Я должен ответить на вызов.

— Конечно-конечно, старина. О чём речь. Кстати, если это негодник Аксель, ему я тоже сделаю щедрое предложение. Ты не возражаешь, если я останусь при вашем разговоре?

По лицу Жореса было видно, что он против. Но перечить будущему господину — а он им станет, если Армэль не вернётся — не стал.

Аксель усмехнулся. Старая добрая политика. Теперь и он в «высшей лиге». Кто бы мог подумать…

Капитан стражи перевел взгляд на хрустальный шар:

— Здоро́во, братишка! Всё идёт по плану?

— По плану. Да только не по нашему!

Было отчётливо слышно, как Арман начал насвистывать весёлый мотивчик.

— Не по нашему? — занервничал Жорес. — Что ты пытаешься ентим сказать?

— Что у нас завелась крыса, вот что! И это, очевидно, не Механик. Кто-то не только сдал Скассу наш план покушения, но и проболтался про бегство Алисы и её метку на лбу Армэля. Как я понимаю, он уже покинул крепость?

— Это секретная информация! Извини, даже тебе…

— Армэль уже покинул крепость?

Жорес сдался:

— Ну да, с утречка. Запудрил раны и перекинулся в основной лагерь. Не бойся ты так, я послал с ним добрую половину гарнизона. Колдуны ажно взопрели держать портал. Теперь будут месяц отлёживаться, хе-хе!

— Значит, уже поздно, — проговорил Аксель упавшим голосом. — Скасс нас всех переиграл. Это он выманил второй отряд из укрытия, я в этом уверен! В ночлежке была засада! Оттуда никто не вернулся! Ни Бланш, ни Ксавьер, ни Пирр… Эх-х-х, лихие разбойники были!

Послышался голос Армана:

— Ну что, капитан? Времени на раздумья всё меньше…

Жорес промокнул пот со лба и растерянно посмотрел в сторону собеседника:

— Я понимаю. Сир.

Он перевёл взгляд на хрустальный шар и неуверенно начал:

— Брось! Погоди паниковать. У вас идеальная засада. Надо лишь дождаться и сделать дело. После того случая в Хризолитовой гавани ты вечно переоцениваешь врага.

— Переоцениваю?! По-твоему, пацан и драконша случайно появились именно на этом острове, перед этой пещерой и точно в это время? Ты все ещё веришь в совпадения, брат?

Жорес хотел что-то сказать, но пират перебил его:

— Скасс не появится. Он уже знает весь наш план. Мы просто прождём его тут, пока Армэля прикончат на берегу. Боюсь, сир Арман прав, и нам действительно нужно… о многом подумать.

— И что же ты предлагаешь? Покинуть засаду просто из-за твоей чуйки? А ежели ящер всё-таки появится?

И тут он появился.

Дозорный подал условный сигнал — клёкот тукана, похожий то ли на кваканье лягушки, то ли на тявканье щенка. Всё головорезы дружно повернули головы на восток.

По дороге устало брёл одинокий ящер в доспехах рядового Единственной Империи. Увидев его, Аксель плюнул себе под ноги и шепотом выругался:

— Ну что за позорище! И это лучшие воины Скасса! Вот тебе и вся торжественная процессия…

Даже отсюда на ящера было жалко смотреть. Он еле передвигал ноги, согнулся в три погибели и что-то бормотал себе под нос, словно умалишенный. Пока коты-головорезы гадали, куда подевались остальные воины, рядовой остановился и огляделся. Разбойники уже было испугались, что их засекут, но ящер скользнул пустым взглядом по засаде и продолжил вертеть головой. Его внимание привлекло что-то в совсем другом направлении — в тёмной чаще, с другой стороны дороги. Воин вынул из ножен богато украшенный палаш и положил на тропу, а сам решительно направился в глушь. Судя по звукам, доносящимся до котов, он совершенно не заботился о скрытности.

— Идём за ним? — одними губами спросил серый кот, имя которого Аксель никак не мог запомнить.

Аксель покачал головой:

— Ни в коем случае! Это слишком похоже на ловушку. Осторожно сходи и принеси его клинок. В чащу не суйся. Ты понял? Только клинок! Уж больно знакомым он мне показался…

Хождение по джунглям

Где-то в джунглях.

Герцог Скасс Шестипалый брёл по бесконечной пустыне. Немилосердно палило солнце. Он шёл так уже… час? День? Неделю? Где-то на краю сознания Скасс понимал, что он всё ещё в джунглях на Ананасовых Островах. Было сражение, и он сбежал. Но не потому что испугался, нет… Лучший военачальник ящеров не мыслил такими категориями. Он предпринял тактическое отступление.

Поговаривали, что внутри Скасса был некий загадочный механизм, позволяющий ему, как по нотам, разыгрывать сложные стратегические партии, почти безошибочно угадывая следующий ход врага или смену настроения капризной фортуны. В самый разгар битвы у «Радужного бочонка» его шестое чувство сработало вновь. Скасс только что срубил своим палашом какого-то кота и ткнул кинжалом в бок другого, белого и щуплого. Тот схватился за рану и окончательно раскрылся, дав герцогу отличную возможность довершить начатое. Ящер занёс свой клинок и посмотрел в глаза своей жертве. Увидел, как в них плещется