В Доках вовсю кипела работа: между строящимися субмаринами сновали мятежники, изгои таскали инструменты и развозили на тележках детали, а мастера-инженеры, отвечавшие за самую мудреную часть операции «Подъем», сваривали части машин в единое герметичное целое.

– Восемь тонн на квадратный дюйм, – прошептал Джона, вцепившись в стопку чертежей, как в талисман, ограждающий от злых духов. Субмаринам предстояло быстро, выдерживая чудовищное давление, проплыть определенное расстояние на глубине, а после всплыть на Поверхность.

Эта ужасная цифра преследовала Джону, не давая покоя ни днем, когда он бродил туда-сюда, наблюдая за строительством, ни ночью, когда спал и видел кошмары. На глубине можно погибнуть множеством красочных способов, но больше всего Джону пугало давление. Достаточно одного изъяна в корпусе подлодки, небольшого огреха в конструкции, и судно расплющит. Оно даже толком от колонии отплыть не успеет.

Зазвучал, требуя внимания, знакомый голос:

– Джона Джексон, как продвигается операция «Подъем»? – поинтересовалась Моди, отодвигая плотный брезентовый полог и заглядывая в Доки. Следом за ней шли Грили и его отряд громил, вооруженных шоковыми дубинками. С брезентовой ширмы так и не сняли старые предупредительные надписи, которые Джона повесил, когда строил прототип субмарины, чтобы отпугивать патрульных и членов Синода:

ОПАСНО!

Угроза обрушения

ВХОД ВОСПРЕЩЕН

(приказом инженеров)

– Дело идет, – отрапортовал Джона. – Правда, не так быстро, как хотелось бы.

Моди окинула взглядом ближайшую субмарину: корпус почти собрали, носовую и хвостовую части уже заварили, а в кабине поставили панель управления и сиденье. Из-под электродов, шипя, летели искры. Джона вдохнул резкий сернистый запах расплавленного металла. В носу, конечно, щекотало, но Джоне запах нравился.

– Вон та кроха с электродом – Шарлотта? – спросила Моди.

Шарлотта откинула с лица маску. Электрод у нее в руке все еще светился темно-красным.

– Так точно, шеф, – ответила она. Длинные волосы девушка собрала в хвост на затылке. Со лба у нее капал пот, но на губах играла широкая улыбка. – За Поверхность!

– Так держать, малышка, – отдала честь Моди. Шарлотта снова опустила маску и склонилась над тлеющим швом: поднесла к нему электрод, и вокруг ее миниатюрной фигурки снова заплясали искры.

– Прирожденный инженер, – с гордостью заметил Джона, однако это чувство тут же сменилось тоской. Шарлотта напомнила ему о Майре – у нее тоже был талант к этому ремеслу. Джона вместе с Моди отправился прогуляться по Докам, проверить, как идут дела. По пути они осмотрели и другие строящиеся субмарины.

– Отличная работа, – похвалила Моди. – Флот растет. Честно скажу, при виде груды запчастей меня взяли сомнения…

– Не тебя первую, – ответил Джона. – Когда я только поделился мыслями с Деккером, он решил, что я из ума выжил. Он, правда, выразился гораздо красочнее.

– Вот уж не сомневаюсь! – хохотнула Моди. – Он, может, и был демосом, но ругался, как изгой. Частенько ко мне на Базаре заглядывал: любил мои сладости и огненную воду.

– Бьюсь об заклад, то и другое он любил одинаково.

Грили шел сзади, ведя отряд телохранителей и держась от подлодок на почтительном расстоянии. Поглядывая на суда, он крутил ладонью у груди.

– Что там Синод, не известно? – спросил Джона.

– Вчера братец передал весточку, – понизив голос, сообщила Моди. – Узнав, что мы обнесли один сектор и захватили другой, Синод пришел в ярость.

– Хотел бы я видеть рожу отца Флавия, – усмехнулся Джона и тут же, сделавшись серьезным, добавил: – Он, кстати, ничего интересного не сказал?

– К счастью, советники пока не догадались о наших намерениях. Им невдомек, чем для нас ценны эти два сектора. Думают, что мы просто распространяем в колонии смуту. Им и в голову не пришло, что мы собираемся наверх. Это – наш козырь.

– Их неведение – для нас благо, – согласился Джона, не веря, что сам произнес подобное. – Чем дольше Синод ничего не знает, тем лучше. Будет время. А что твой брат? Ему ничего не грозит?

– Пока нет, – ответила Моди, но взгляд у нее был напряженный. – Хвала Святому Морю, отец Флавий не понял еще, что мы родственники. Риск велик, но братец слишком ценен как шпион. Без такого человека не обойтись.

Дойдя до конца сектора, они развернулись и осмотрелись: кругом суетились подъемыши, гремели молоты, раздавались приказы, шипели искры. Чуть ниже уровнем ждали десять пустых шлюзов, в каждый из которых скоро предстояло спустить по судну, забитому перепуганными, устремившимися на Поверхность беглецами.

– Вот уж не думала, что доживу до такого, – тихо призналась Моди, окидывая взглядом Доки. – А если бы и дожила, при иных обстоятельствах, то решила бы, что грядет конец света.

– Так нашему свету и правда конец, – сказал Джона. – В некотором смысле.

– Построим новый, на суше. На костях предков, да упокоит Оракул их души. Твой флот доставит нас наверх.

* * *

От усталости Джона едва держался на ногах, но брел потайным путем, по трубам, назад в Инженерную. Впереди, спасаясь от света фонарика, юркнула во тьму крыса. Джона вспомнил, как однажды, когда Майра была еще маленькой, достал пакет борной кислоты и направился с ним к выходу из дома. Майра заметила это и взмолилась:

– Не надо, папа, не убивай их, прошу тебя.

– С какой стати? – спросил тогда Джона, поднося руку к сканеру.

Майра бросилась ему наперерез, загородив проход.

– Они – особенные.

– Особенные? – фыркнул Джона. – Скорее уж опасные. Эти мерзкие твари разносят по всей колонии заразу. К тому же грызут проводку и сводят с ума моих людей.

– Да они чище инженеров, – не уступала Майра. – Ройстон месяцами не моется, я его по запаху издалека узнаю.

Джона невольно рассмеялся:

– Что есть, то есть.

– А крысы – особенные, – продолжала Майра, не двигаясь с места. – Они, как и мы, – выживальщики. Заслуживают жить здесь не меньше нашего.

Они спорили еще несколько минут, и Джона проиграл дочери по всем статьям. Потом, окончательно опоздав на работу, выбросил борную кислоту в мусоропровод и побрел в Инженерную. Велел Ройстону расставить у пучков проводки несмертельные ловушки, и вскоре крысы научились избегать этих зон. Джона не мог не признать: они – умные создания. Видимо, Майра была права на их счет, может, они и правда заслуживали права жить.

Наконец он добрался до решетки-выхода. Открыв люк и протиснувшись в него, Джона спрыгнул в Инженерную. В секторе было темно: автоматические огни погасли, а из дальнего конца, где в три яруса высились койки, уже слышался храп. Джона знал, что и ему надо поспать, – завтра предстоит долгий день. Рано утром зажгутся лампы, и придется снова идти в Доки, однако он никак не мог успокоиться. Страх не дал бы заснуть.