Это не занижение её характера и не завышение моей самооценки, нет. Это простая констатация факта. По сравнению со мной она действительно маленький ребёнок… Но почему я так легко вижу в ней молодую женщину?

Я бы мог много ей сказать — что-что, а утешать женщин я всегда умел, хотя и ненавидел это делать. Я бы мог унизить в её глазах близнецов, наговорить кучу мелких глупостей, да что угодно! Но я промолчал. Промолчал, понимая, что я пока не могу вмешиваться в её столь личные дела. Я не настолько ей близок, чтобы что-то советовать в отношении близких для неё людей, а тем более — братьев де Рен. Сам бы я такое никогда не простил, и, наверное, они давно уже были мертвы, но она — это не я.

Что ж, мне остается только принять это, либо же всеми доступными способами её переубедить, если её выбор будет уж очень абсурдным. Впрочем, в последнем я сомневаюсь, Хелли никогда не действует на эмоциях… Хм, хотя, если вспомнить сегодняшнее яблоко…

Наверное, я всё же должен был что-то сказать, как-то её утешить, сказать, что всё будет хорошо… Но я молчал. Молчал, понимая, что сейчас любые разговоры лишние. Она сама ещё не готова говорить на эту тему, я чувствую, нет, знаю это. А целенаправленно лезть к ней в душу… Я не Танорион и не имею на это никакого права.

Чёрт, но как же хочется, чтобы все её секреты, мысли и чувства принадлежали только мне!

Рано, ещё слишком рано.

Впрочем, когда я почувствовал, как спокойно и глубоко дышит человечка, я понял, что мне даже без слов удалось её успокоить. Видимо, одним своим присутствием, раз она опять спокойно уснула у меня на коленях.

Посидев ещё немного, наблюдая за игрой бликов от огня из камина на её волосах, я поднялся и, стараясь её не потревожить, отнёс в свою комнату.

Как и в прошлый раз, я уснул, держа демонёнка в кольце своих рук. Во сне она ещё плотнее прижалась ко мне и уткнулась носом в ложбинку между ключиц, чем вызвала у меня невольную улыбку — это уже становится привычкой. Главное, чтобы она утром опять от меня не ускользнула.

ХЕЛЛИАНА

— Хелли, что ты делаешь? — надо мной склонился Шайтанар, вопросительно изогнув левую бровь.

— Лежу, — недовольно поморщилась я, — и думаю, как мне лучше убить вот эту лошадь!

— Твоего пегаса? — Демон внимательно проследил за указательным пальцем моей вытянутой руки и оглядел стоящего в деннике Сумрака, который, презрительно фыркнув, повернулся к нам пятой точкой.

Дверца была открыта настежь, а мои ноги сиротливо покоились на пороге деревянного сооружения, где сердито помахивал хвостом мой пегас. Не, не пегас — колбаса будущая. Или паштет, это уж как получится.

— А здесь есть ещё одна подобная хрень с крыльями? — фыркнула я, пытаясь принять позу, чтобы не чувствовать боль в левой ноге.

А было это проблематично — хотелось выть и плакать, как пьяная баньши в период бурного запоя и в стадии «меня никто не лю-у-биит!».

«Хм, Хелл, эти создания вообще-то вымерли!» — напомнил мне Таш, посылая искреннее сочувствие моей повреждённой конечности.

«Ага, эньхи тоже, помнишь? И тёмный эльф никогда на пегаса не сядет…» — многозначительно хмыкнула я, чем повергла полуэльфа в ступор. Нет, он не удивился. Просто начал сразу же прикидывать, почему так может быть. Вот же учёный, а!

— Вообще-то нет. — Демон протянул мне руку, чтобы помочь встать. — Так что же опять с тобой случилось?

— Я хотела его вывести из денника, но, когда обняла эту колбасу ещё живую, он меня обнюхал и громко выразил свой протест, топнув копытом. Угадай, на чью ногу угодила конечность этого будущего филе и чей запах ему не понравился?

— Похоже, на этот раз ты пострадала по моей вине, — хмыкнул демон, легко поднимая меня на руки.

Не, ну что за привычка меня на руках таскать, я ему что, ребёнок маленький? Хотя мне приятна такая забота, пускай таскает, пока не надорвётся. Я лёгкая, но всё равно не пушинка! Но, почувствовав его мышцы собственным телом, я поняла, что надорвётся он ой как не скоро! Хм, даже обидно как-то! Немножко.

— Ай, ты что, упырёв демон, ногу оторвать мне решил?! — взвыла я, когда Шайтанар посадил меня на низкую лавочку, стоящую в проходе конюшни, и быстро стянул сапог с моей ноги.

Больно было… жутко. Как я ненавижу эту проклятую лошадь, вот кто бы только знал! Она наверняка мне пальцы расплющила!

— Потерпи, ты же ранхар! — усмехнулся эрхан, окутывая многострадальную и ужасно опухшую ногу тьмой.

Стало намного легче, приятная прохлада успокаивала.

— Вот тебе бы так, и ты бы так! — обиженно отозвалась я, к своему стыду вспоминая, что я как-то умудрялась терпеть и не такую боль.

Так, что-то действительно я расклеилась под опекой этого демона, скоро можно будет напялить белое платьице, сесть в сад, нюхать ромашки, сокрушаться над несправедливостью жизни и жаловаться на мигрень, трогательно прижав руку ко лбу!

М-дя… Маразм крепчал, коленки ржали.

— К этому коню я не подойду даже под страхом смерти, — насмешливо отозвался демон, продолжая сохранять мою ногу в прохладе тёмного облака. — Не думал, что пегасы настолько принципиальны в вопросе тёмных.

— Даже несмотря на то что эта коняга признала меня хозяйкой, её сволочной характер никуда не делся, — буркнула я, косясь в сторону открытого денника, откуда доносилось недовольное всхрапывание пегаса. — Я кое-как отучила его скидывать меня со спины при виде нечисти! И хорошо отучила, он даже изредка позволяет Ри садиться на него. Но ты, а точнее, твой запах ему явно не нравится! Одно из двух — либо эта скотина чувствует в тебе хищника, либо ревнует меня.

— Скорее всего, и то и другое, — предположил эрхан и усмехнулся: — Умный конь.

— Это не конь, это монстр с крыльями! — фыркнула я и недовольно поморщилась: — Придётся брать у Нила лошадь, правда, я не представляю, как теперь поеду верхом. Разве только без стремян.

— Это совершенно не обязательно, демонёнок, — усмехнулся Шайтанар, скользнув ладонью вверх по моей ноге. Ага, совершенно случайно, я почти поверила! Но приятно, могу признать. — Мы полетим, как и собирались.

— Интересно как? — ехидно прищурилась я, смотря в смеющиеся сапфировые глаза. — Эта пакость шоколадного цвета меня ж прибьёт, если я к нему ещё раз подойду! А больше пегасов я поблизости не наблюдаю, а крылья есть только у тебя! Так, стоп… Не хочешь ли ты сказать, что…

— Вот именно, Хелли. Вот именно.

Ага, пришлось-таки мне вспомнить, что я не бессмертная, не бесстрашная и вообще очень неуравновешенное создание со слабой психикой. Иначе как мне объяснить, что во время полёта меня трясло, как зайца с похмелья?

Объясняю причину моего мандража, если кто не понял. Таш, это к тебе относится в первую очередь, ага!