— Неужто я пойду против шинги? Это все равно что подписать собственный смертный приговор.

— Да, но не в этом дело. Такова уж их судьба: все, кому доводится стать шингой, или сходят с ума, или довольно рано умирают.

— А почему вы ничего этого не рассказывали мне раньше? — требовательно спросил Кайлар. — Еще и избивали меня за то, что я не могу воспользоваться талантом. Это ведь все равно что лупить слепого за то, что он не умеет читать!

— Твое отчаянное стремление высвободить талант — дорога к ка'кари. Я тебе просто помогал. И сейчас помогаю. — Мастер Блинт кивнул на змею, которую до сих пор держал в руке. — Это движущая сила. И самый надежный яд в мире. — Он не сводил с Кайлара напряженного взгляда. — Найти ка'кари — твоя основная задача, мальчик. Разыщи его. Или пеняй на себя.

На Кайлара повеяло холодом. Ему давали последнюю возможность.

Мастер Блинт убрал змею, взял кое-что из оружия, схватил суму, которую заранее собрал, снял со стены меч Возмездия, проверил длинный черный клинок и опустил его в ножны.

— Я на некоторое время отлучусь, — сказал он.

— А меня вы с собой не берете?

— Будешь только мешаться.

«Буду мешаться?» Небрежный тон, которым Блинт произнес эти слова, ударил по Кайлару почти так же хлестко, как осознание того, что мастер прав.

— Не нравится мне все это, — сказал Солон.

Регнус Джайр смотрел вдаль, подставляя лицо ветру, трепавшему его седые волосы. Близнецы сегодня молчали, шумел только не стихавший ветер. Регнус прислушивался, будто знал, что воздух ему что-то сообщит.

— Держать вас здесь десять лет и вдруг затребовать к себе, — проговорил Солон. — Ваш сын вот-вот достигнет совершеннолетия. Зачем королю это понадобилось именно теперь?

— Для чего собирают в одном месте все вражеские силы? — спросил Регнус, повышая голос ровно настолько, чтобы собеседник услышал его сквозь свист ветра. Стояла поздняя весна, но погода не баловала благодатью. На Воющих Ветрах никогда не бывало тепло. Северный ветер без труда пробирался под одежду, насмешливо развевал длинные волосы и бороды, которые воины отращивали, чтобы было хоть чуточку теплее.

— Чтобы разбить их, — ответил Солон.

— Разбивать их лучше по отдельности, — возразил Регнус. — Король прекрасно знает, что я сделаю все возможное, чтобы в торжественный день оказаться рядом с сыном. И понимает, что я поскачу домой во весь опор. То есть с небольшим сопровождением.

— А он, оказывается, не настолько глуп, — сказал Солон. — Признаться честно, я от него такого не ожидал.

— На размышления у него было целых десять лет, мой друг, и помощь проныры.

Пронырой Регнус называл Фергунда Са'фасти, мага, далеко не самого достойного выпускника Шо'сенди. Фергунд знал Солона в лицо и, если бы мог извлечь из этого какую-либо выгоду, давно бы объявил миру, что Солон тоже маг. Из-за Фергунда Солон и оставался с Регнусом, а фамильными владениями все увереннее и увереннее управлял Логан.

Солону начинало казаться, что он совершил серьезную ошибку.

— Полагаете, они нападут на нас по дороге? — спросил он.

Регнус, не поворачиваясь, кивнул.

— Уговаривать вас не ехать наверняка не имеет смысла? — проговорил Солон.

Регнус улыбнулся. Солон им восхищался. Регнус Джайр согласился возглавить армию на Воющих Ветрах и остался в живых, хоть ему и пришлось отказаться от мыслей о троне и надолго покинуть родной дом.

В Регнусе Джайре пылал огонь и жило нечто яростное и горделивое, как в царе-полководце из былых времен. Его слово было законом благодаря мощи, которая от него исходила, воины видели в нем отца, короля и брата. В борьбе со злом он преуспевал и находил в этом удовольствие. Горцы Халидора, некоторые из которых ни разу в жизни не преклоняли колен перед другим человеком, были прирожденными воинами. Они жили войной, считали позором умереть в постели и верили в единственно возможное бессмертие — бессмертие через подвиги в бою, воспетые менестрелями.

Регнуса они звали Рурстаком Слаагеном, Дьяволом Стен. Последние десять лет отважные молодые халидорцы бились в эти стены, пытались вскарабкаться по ним, тайком обойти их, проникнуть внутрь с помощью подкупа, однако Регнус всякий раз давал им отпор, нередко совсем без потерь.

Воющие Ветра представляли собой три стены в районе трех узких проходов на единственном перевале между Сенарией и Халидором. За стенами врага поджидали изобретенные специальной командой Регнуса силки, ловушки, капканы и каменные осыпи. Неприятель дважды доходил до первой стены, но рассказать товарищам, что их ожидало дальше, не смог ни один, ибо все погибли.

— Логан говорит, что близко дружит с принцем, — сообщил Солон.

— Принц меня не особенно волнует, — ответил Регнус.

— Он в самом деле водит дружбу с вашим сыном. Быть может, мальчик пошел в мать? Не она ли влияет на него?

Регнус промолчал. Произносить вслух имя Налии он не желал. Даже теперь.

— Что ж, будем надеяться на лучшее, но готовиться к худшему? — спросил Солон. — Возьмем десять доблестных бойцов, запасных лошадей для нас всех и отправимся в путь не по основной дороге, а берегом?

— Нет, — ответил Регнус. — Если они устроили одну засаду, значит, позаботились и о второй. Давайте доставим им удовольствие и открыто вступим в игру.

— Слушаюсь, сэр, — проговорил Солон, гадая, с кем именно им предстоит сразиться.

— Кстати, ты до сих пор пишешь письма той женщине?

Солон кивнул, весь напрягаясь. По его груди расползлась гадкая пустота. Разумеется, предводитель все знал. Солон отправлял послания каждую неделю, а в ответ не получал ни строчки.

— Если и в этот раз она не откликнется, тогда ты хотя бы поймешь, что она молчит не потому, что находит твои письма скучными. — Регнус похлопал Солона по плечу.

Тот печально улыбнулся. Удивительно, но в присутствии этого человека было легче переносить сердечную тоску и не столь страшно смотреть в лицо смерти.

Мамочка К. сидела на балконе особняка, стоящего там, где особнякам совсем не место. Вопреки общепринятым нормам и здравому смыслу, Рот Гримсон построил свой роскошный дом посреди Крольчатника.

Мамочке К. Рот никогда не нравился, но судьба редко сводила ее по работе с людьми, приходившимися ей по вкусу. Быть нелюбезной с Ротом она не могла себе позволить — в Са'каге он считался восходящей звездой. Рот отличался умом и исключительной способностью преображать все, чего бы ни коснулась его рука. Он возник по окончании межцеховой войны, внезапно стал хозяином «Красных бандитов» и в два счета подчинил себе половину Крольчатника.

Разумеется, все происходило не без участия Са'каге. Началась история Рота Гримсона с убийства Дарзо Блинтом Корбина Фишилла. Девятеро, конечно, терялись в догадках: «Как Рот умудрился прибрать к рукам столь обширную территорию?» Расспросы Мамочки К. ему досаждали, но он помалкивал. Скажи она слово, и ему никогда не стать одним из Девятерых; отдай соответствующее распоряжение, и его мгновенно отправят на тот свет. Рот прекрасно понимал, с кем имеет дело.