описывал наши перспективы так артистично, что к моменту, когда мы покинули первый этаж, у меня ломило скулы от смеха.

— Николас, это ужасно забавно! — я присела на верхнюю ступеньку, чтобы хоть немного отдышаться, и сжала пальцами лицо. — Прекрати меня смешить, пожалуйста.

— Так сразу? Ну хорошо, я поступлю как воспитанный человек и выполню твою просьбу. Тем более что здесь нет ничего весёлого. Две спальни, в каждой своя ванная комната. И мой кабинет. Давай, покажу твои апартаменты, — протянутую руку я даже не подумала проигнорировать. Поднялась, крепко за неё ухватившись, и вновь последовала за Арвейном.

Сверху я видела всю красоту гостиной, благо лестница выходила на открытую галерею, с которой три двери на равных расстояниях друг от друга вели в жилые помещения.

— Рубина оставила вещи здесь. Не уверен, что комната тебе понравится, но времени было не слишком много на какие-то значительные изменения.

Дверь тёмного дерева легко поддалась его уверенному прикосновению, распахнулась, позволяя мне войти и насладиться впечатлением. Нет, это ничем не напоминало мой приют у Марахби. Скромнее, меньше. Без восточной экзотики. Вполне по-домашнему, чисто, уютно. Большая кровать, мягкие подушки в однотонных лавандовых наволочках. Гладко выбеленные стены, расписанные золотыми цветами. Лёгкий тюль на высоком окне с широким подоконником, книжный и платяной шкафы по обе стороны от окна. У стены комод и туалетный столик с удобным пуфиком и зеркалом в тонкой резной раме. Здесь всё было таким лёгким, воздушным, что я замерла от приятного чувства радости.

— Хочу взглянуть как у тебя! — порывисто обернулась к застывшему в дверях Арвейну.

— Нельзя. У инквизиторов свои тайны, — загадочно отказал муженёк, чем только подстегнул любопытство.

— Какие? Вы спите вниз головой, зацепившись пальцами ног за вмонтированный в потолок крюк? — видела я похожее в кино про вампиров однажды.

— Что? Таисия, что за фантастические идеи приходят в твою голову временами? Разумеется, мы не делаем так. Просто вылезаем из кожи и забираемся в ванну, наполненную кровью юных девственниц.

— Чтобы не засохнуть до утра?

— Нет, просто так спать приятнее.

— Обещаю не покушаться на столь редкий и ценный ингредиент! — Николас напрасно рассчитывает на понимание. Любопытство не порок, как говаривала бабка. И я с ней согласна, свинство натуральное, а что поделать, кому сейчас легко.

— Какая поразительная покладистость. Ты что-то задумала? — справедливо заподозрил подвох инквизитор.

— Угу. Полюбить свою новую жизнь, — искренне отозвалась я. — И пригласить моих друзей, хочу по-людски отпраздновать первый законный брак. Так что, милый, нам срочно нужен стол!

Такого он точно не ожидал. Даже выдержка дала сбой и на щеке дёрнулась мышца. Ничего, у него впереди достаточно дней, ещё успеет оценить прелести брака и заскучать по холостяцкой свободе.

— Не уверен что нам стоит.

— Ты солгал, и здесь я на правах гостьи?

Скрип зубов ни с чем не спутаешь, услышь ты его хоть раз. У инквизитора заканчивалось терпение, мне казалось он крепче.

— Будет тебе стол, — сдался мужчина, затем развернулся и вышел из комнаты.

— Николас, — окликнула, дождалась взгляда в глаза, — советую через пару часов вернуться сюда. У Рубины это не вызовет ненужного любопытства, а ты сможешь избежать страданий.

— Даже так? Теперь ты видишь больше чем раньше?

— Да. Я не отказываюсь от своего решения.

— Но оно причиняет боль.

— Пусть так. Уверена, богиня оценит умение отвечать за собственные поступки.

— Я не хочу твоих страданий.

— Возвращайся, Николас, и я не обижусь, если ты захватишь еды. Мучения на сытый желудок не так остры.

Он ушёл, а я мысленно договорила то, что так и не рискнула произнести, глядя в глаза. Я не хочу, чтобы он умер через три недели, пусть это и лишено всякого смысла.

Глава 32

Мне снилась Линейн, в этот раз я сгорала в очищающем пламени, а она стояла в толпе зевак, и во взгляде сестры не ощущалось сожаления. Что же, заслужила упорным сопротивлением воле богини и просьбам почившей родственницы.

— Ты опять собираешься убеждать меня оставить Арвейна на мучительную смерть? — костёр исчез, мы были в моей новой комнате, инквизитор спал, завернувшись в тонкое покрывало.

— Мне грустно, сестра. Почему ты не желаешь видеть правду?

— Наверно она у каждой своя.

— Надеешься спасти от проклятья?

— Он правда мне нравится, Линейн. Не думаю, что ты знала об этом мужчине столько, сколько я.

— Мы предназначены друг другу судьбой!

— Прости, в такое верится с трудом. Особенно мне. Оказавшись в этом мире, я получила шанс на новую жизнь, вдруг и новая любовь возможна.

— Но не с ним же!

— Уверена, в магическом сообществе знают, как защититься от навязчивых покойников. Я устала и хочу спать, а вынуждена беседовать с тобой. И даже не понимаю происходит ли это наяву.

Возражений не последовало. Юная ведьма отступила от постели, вошла в лунный луч, проникший сквозь занавески. Короткий миг и в комнате мы остались одни. Николас спал на самом краю, такой беззащитный, расслабленный. Протянула руку, погладила по плечу. Что видится великим инквизиторам, когда они не заняты делами государственной важности? Возможно однажды я спрошу об этом, но не сегодня. Надо отдохнуть, ведь в этот раз пламя проклятья терзало дольше, чем обычно. Даже странно, что я не потеряла сознания, как в Дельме. Или всё происходящее нереально?

Стоило лишь задуматься, как нашёлся ответ — я проснулась. Ни лунного луча, ни Арвейна. За окном заканчивался осенний день. И ни малейшего понимания, как так вышло, что я уснула. Вроде только что предупреждала инквизитора о грядущем приступе.

— Арем, можно войти? — из-за приоткрытой двери показалась Рубина.

— Конечно. Что-то случилось? — в голове шумело, перед глазами словно плёнка зависла. Неприятные последствия нездорового дневного сна.

— Хозяин отправил за вами, просит спуститься, выбрать стол обеденный.

— Как долго я проспала? — это было важно, приступ никто не отменял.

— Да откуда мне знать. Часа три наверно. Хозяин не велел вас будить, оно и понятно, заботится.

Интересно, женщину на самом деле устраивает её положение? Или Арвейну удобно так думать? В любом случае очень скоро в нашем доме не останется рабов.

— Николас в гостиной? — почему сам не поднялся? Я была более чем откровенна, предупреждая. О чём думает этот смертник?

— Я провожу, арем.

Пришлось собирать себя в кучку, брать в руки и идти следом за мрачноватой Рубиной. Наверно Николас ей уже сказал о грядущем «увольнении». Собственно, муж обнаружился в гостиной. Он сидел в кресле и задумчиво смотрел в сторону окна. Интересно понаблюдать за человеком, который не подозревает и ведёт себя свободно. Арвейн казался одиноким и несчастным. Обычно